Падший враг (ЛП)

Отель на Пятой авеню? Яхта? Частный самолет? Варианты безграничны. Корбины - старые деньги. Настолько старые, что их можно отнести к Франции восемнадцатого века. Мои предки ели торт с Марией Антуанеттой.

— Сложно сказать. — Я бросаю книгу на стол. — У Дугласа было много активов и ноль сомнений. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что он не мог дать ей слишком много. Мы не известны своей щедростью.

— Однако во всем этом есть серебряная подкладка. — Риггс опирается на свой кий, как на трость, скрестив лодыжки, на его лице улыбка ведущего игрового шоу.

Я вопросительно выгибаю бровь.

— Просвети меня.

— Теперь он мертв, и тебе предстоит сделать последний шаг. Чтобы использовать все, что есть в воле, в свою пользу.

— То есть?

— Что бы она не получила, ты будешь болтаться перед ее лицом, как морковка. —  Риггс чешет спину кием, выгнув брови. — Ты хотел завоевать ее, не так ли? Вот как ты наносишь последний удар. Как ты побеждаешь.

Я сужаю глаза.

— Я не считал тебя хитрым типом.

— О, я могу быть безжалостным. — Риггс со смехом отмахивается от меня. — Я просто никогда не трачу достаточно времени, чтобы показать эту свою сторону.

Хм.

Я собираюсь максимально использовать ситуацию.

Даже если это означает сжечь наследие Дугласа Корбина.

Через три дня приходит письмо. Конверт из манилы, требующий подписи. Альфред звонит из приемной и сообщает, что письмо пришло. Я выбегаю из квартиры босиком.

— Кто доставил? Фирма? — Я вырываю папку из пальцев старика.

Он качает головой.

— Вручил какой-то важный на вид парень в костюме. Надеюсь, у тебя все получится, сынок.

В лифте я напрягаю все свое самообладание, чтобы не разорвать коричневый конверт в клочья. Это было бы именно то, чего хотел бы мой отец. Я не могу рисковать тем ничтожным шансом, что загробная жизнь существует, и его дух наблюдает за мной сверху.

Вместо этого я подбрасываю птицу вверх, затем вниз, к полу.

— Я подозреваю, что ты попал в ад, но вполне вероятно, что ты подкупил ангела, чтобы получить место в раю.

Когда я возвращаюсь в свою квартиру, я бросаю конверт на письменный стол, иду на кухню, делаю себе чашку кофе и возвращаюсь. Я разрезаю конверт ножом для писем, затем аккуратно достаю стопку бумаг, в миллионный раз внутренне напоминая себе, что мне все равно.

Но мне не все равно. Мне не все равно, и это чертовски убивает меня.

Я знаю, что мой блеск потускнел бы в глазах Грейс, если бы Дуг сделал ее такой же богатой, как я. Я размахиваю своей родословной, своим престижем, миллиардами моей семьи перед ней, чтобы удержать ее. Если это исчезнет, она может уйти навсегда.

И если она уйдет навсегда, я проиграю. Поистине и окончательно проиграю нашу трехдесятилетнюю войну.

Вот и все.

Я бегло просматриваю скучные части и сразу перехожу к делу. Я начинаю читать пункты.

Большая часть поместья, за исключением офисного здания в Скарсдейле, доставшегося деловому партнеру папы, теперь принадлежит мне.

Ликвидные деньги, облигации и банковские счета целиком переходят ко мне. Его инвестиционный портфель теперь мой. Его частный самолет тоже. Я даже получаю автомобили, антикварную мебель и уродливые семейные реликвии.

Я получаю все, чем он когда-либо владел.

Миранда Лэнгстон ничего не получает. Нет даже консервов в кладовке. Даже его наилучшие гребаные пожелания. Грейс, похоже, тоже ничего не получает. О чем, черт возьми, говорил адвокат по недвижимости? Что он оставил ей что-то ценное?

Я в замешательстве смотрю на файл. Что мне не хватает?

И тогда я вижу это. В самом конце завещания. Грейслин Лэнгстон получила Калипсо Холл. Небольшой театр, расположенный в двух шагах от Таймс-сквер, запущен и отчаянно нуждается в ремонте. Если он вообще работает, то это, должно быть, денежная яма. Я подозреваю, что единственная причина, по которой он до сих пор не закрылся, заключается в том, что слишком много туристов не могут вовремя получить билеты на Бродвей и в конечном итоге попасть на представление там.

Это место не стоит той недвижимости, которую оно занимает. И самое приятное то, что это историческое здание, так что, кто бы его ни купил, ему придется оставить его театром. Следовательно, он не может быть продан. Во всяком случае, не по хорошей цене.

Грейс ни на пенни не богаче, чем была до этого завещания.

Отличные новости для меня.

Бомба для нее.

Я сижу, обдумывая это — какова была точка зрения Дугласа? Чего он хотел добиться, лишив меня этой прославленной дыры?

Тогда это доходит меня.

Calypso Hall был первоначально куплен, когда моя мать впервые переехала в США. Я слышал, как слуги говорили, что она была одинока и скучала до безумия во время беременности со мной. Чтобы успокоить ее, мой отец решил подарить ей что-нибудь, чтобы она была занята и не мешала ему. Поскольку Патрис была начинающей актрисой, он купил ей этот неудавшийся театр. Он назначил ее управляющим директором и в истинной манере Корбина сказал ей не жалеть ни копейки, чтобы добиться успеха.