Падший враг

На следующее утро я не явился к завтраку. Разговор был напряженным, когда он дошел до моей комнаты. Дуг трещал, зная, что его единственный наследник скорее выпьет свою собственную мочу, чем будет делить с ним обеденный стол.

К полудню папа и Миранда послали Грейслин постучаться в мою дверь.

Входи, — сказал я, позволив ей ждать около моей комнаты целых девять минут и даже процедив в отчаянии, — заходи, я знаю, что ты там.

Она толкнула дверь. Она стала выше. На ее подбородке появились прыщи, и она носила разноцветные брекеты. Она выглядела не очень хорошо, и это меня радовало.

За время нашей разлуки я располнел. Я знал, что выгляжу красивым, потому что ко мне постоянно приставали. И я знал, что Грейслин тоже так думает, потому что она не могла перестать смотреть на меня.

Она прикусила внутреннюю часть щеки, крепко сжимая дверную ручку.

— Мы идем в кино. Мама и папа спросили, не хочешь ли ты присоединиться к нам.

— Она не моя мама, а он не твой папа, — сказал я с наигранной серьезностью, многократно подбрасывая теннисный мяч к потолку и обратно. — И пас.

— Ты даже не знаешь какой фильм. — Она звучала плаксиво и немного напряженно. Она не хотела разочаровывать Дуга и Миранду. В конце концов, быть любимым ребенком было ее основной работой.

— Если это не живое шоу, в котором каждый человек, с которым мы ходили в школу, вклинивается в тебя, меня это не интересует.

— Я вижу, ты совсем не изменился. — Ее прыщавый подбородок дрожал.

— Конечно. — Я ухмыльнулся, не отрывая взгляда от прыгающего мяча. — Я больше не забочусь о тебе. Ни в малейшей степени.

— Я твоя сводная сестра!

— Ты лгунья.

Она отвернулась и захлопнула за собой дверь.

Дни тянулись медленно, но решимость внутри меня росла.

Дуг сломался первым. Он постучал в мою дверь через пять дней после окончания нашей холодной войны, пригласив меня поиграть в гольф с его друзьями. Сказать «нет» не составило труда — я ненавидел гольф и почти презирал его.

Ночи были намного приятнее. Тише и менее жаркие. Я забрался на крышу с фонариком, книгой по астрономии и телескопом, который купил после того, как в течение года подрабатывал случайными заработками между уроками. Дуг дал мне кредитную карту, но я из принципа не прикасался к ней.

Я читал о карликовых галактиках, черных дырах и бозоне Хиггса. Я съел еду на крыше за целый день, не утруждая себя уборкой остатков, зная, что привлечу всевозможных животных. Я лежал на спине, заложив руки за голову, и задавался вопросом. Задумывался о том, как будет выглядеть девушка, на которой я в конечном итоге женюсь. Мне нравились темноволосые женщины, поэтому я предположил, что она будет брюнеткой. Я думал, она будет серьезной и умной. Ученая, наверное. И у нее были бы отличные сиськи. И она позволит мне прикасаться к ним все время.

Она не будет похожа ни на Миранду, ни на Грейслин, ни даже на Патрис.

Мы поженимся, я и эта гипотетическая девушка. И моя «семья» присутствовала на церемонии; Я был бы холоден и далек от них. И они бы знали, что они мне больше не нужны. Что у меня теперь есть своя семья.

Эта девушка, девушка моей мечты, она должна была быть родом из большой, счастливой семьи. Мы проводили бы с ними все наши каникулы. У нас были бы традиции и подходящие уродливые рождественские свитера и праздники.

Это были мечты, которые поддерживали меня. Потому что там, где были мечты — была надежда.

После трех недель одиночества Дуг сумел затащить меня на теннисный корт. Он знал, что я люблю играть, и подкупил меня обещанием корейского барбекю и пива после игры.

Папа пытался по-своему. В последующие дни он разрешал мне пить пиво со своими крутыми друзьями в загородном клубе после моих теннисных матчей (я выиграл их все). И он не заставлял меня проводить время с Мирандой и Грейслин.

На самом деле мне удавалось избегать этого дуэта целых шесть недель. Почти все время моих летних каникул. Пока однажды ночью, когда я был на крыше, читая о квантовой механике, я не услышал шум, доносящийся с противоположной стороны дымохода. Я сел, оглядываясь за плечо. Я нашел Грейслин, стоящую на хребте в своей бледно-желтой пижаме, с кулаками на бедрах.

Она была всего в футе от меня и смотрела на меня сверху.

— Если тебе интересно, без тебя все прекрасно. — Она попыталась изобразить самодовольную ухмылку, но я мог сказать, что она нервничает. Ее глаза были широко раскрыты и полны отчаяния.

— Мне не было интересно, но спасибо за новости, — равнодушно сказал я. — Ты можешь получить их обоих и этот уродливый особняк. Жизнь здесь скучна. Мне весело в школе.

Ложь, ложь и еще раз ложь.  Эндрю Декстера была строгой, и полной хулиганов и оскорбительного персонала, но я не собирался доставлять ей удовольствие рассказывать ей об этом.

— Ты знаешь. — Она задумчиво постучала по подбородку. — Я думаю о той ночи каждый день. Почему ты не пытался сказать отцу правду? Ты просто…бросил это.

Я пытался. Он не слушал.

Я перевернул страницу в своей книге и отложил ее в сторону.

— Зачем? Я получил то, что хотел. Не видеть твое уродливое лицо каждый день.