Пафнутий

Клемент же ничего не сказал, только так посмотрел на Кикуся, что тот совсем смутился.

— Да ни на что оно не похоже, — запинаясь пояснил олененок. — И откровенно говоря, не надо было мне его бояться, потому как оно еще маленькое.

— Это как же понимать? — удивился Пафнутий. — Разве не ты сказал Марианне, что ЭТО очень большое?

— Да, так я и сказал Марианне, потому что оно и в самом деле большое, хотя еще и маленькое, — пояснил Кикусь, чувствуя, что совсем запутался. Тем более что Клемент продолжал смотреть на него вроде бы осуждающе.

Чтобы реабилитировать себя в глазах отца, Кикусь решился.

— Ладно, так и быть, покажу тебе, где я его встретил.

Только услышав это, Клемент перестал смотреть на Кикуся, слегка кивнул и с равнодушным видом принялся ощипывать листики с пучка пахучего тимьяна. Кикусь понял — отец одобряет, следовательно, он принял правильное решение. Что ж, он не боится (тем более что рядом будет Пафнутий), он смело пойдет к неведомому зверю и покажет, где его видел.

И Кикусь, уже не раздумывая, устремился в лес. Пафнутий поспешил вслед за олененком.

Следующей была встреча с белкой. Вернее, не встреча. Пафнутий с Кикусем услышали оживленный разговор. Белка, сидя на ветке, рассказывала друзьям и родственникам о том непонятном, что встретилось ей сегодня в лесу. Пафнутий с Кикусем тоже остановились послушать.

— Такое большое, раза в два больше Пафнутия, — захлебываясь от волнения повествовала белка. — И вот оно вытянуло лапу… а может, ногу… а может, шею… А может, у него была большая палка, так оно с помощью этой палки сорвало стручок с акации и спрятало.

— Ах, ах, какой страх! — ужасались белки. — А куда спрятало?

— В карман под подбородком, — ни минуты не сомневалась очевидица. — А возможно, в сумку. А может, и в пасть. Я не стала разглядывать и давай бог ноги. Ведь я сидела рядом с несчастным стручком, оно могло и меня спрятать в свою сумку.

— Так что же это было? — допытывались белки.

— Говорю вам — не знаю! — ответила очевидица. — Но ни на кого не похожее.

— Ты тоже видел у него палку? — спросил Пафнутий Кикуся.

— Не обратил внимания, — ответил тот. — Уж ты извини, виноват. Тут еще деревья заслоняли. В следующий раз обязательно постараюсь разглядеть все.

Вот каким вежливым стал Кикусь. Пафнутий не стал придираться к олененку.

— Ладно уж, — сказал он покладисто. — Как найдем ЭТО, сами все и рассмотрим.

Тут к собравшимся белкам прибежала еще одна, вся запыхавшаяся, и громко затараторила:

— Я тоже видела, я тоже видела ЭТО.

— Где оно? — спросил Пафнутий.

Тут только белки заметили медведя и олененка.

— А, Пафнутий, добрый день! — крикнула ему вновь прибывшая. — Ты идешь смотреть на ЭТО? Не придется тебе идти далеко, оно само углубилось в лес и направляется в нашу сторону. Очень шумно движется, кусты и хворост так и трещат, так и трещат. Но шустрое, с утра отмахало порядочный кусок пути, теперь тебе до него совсем мало осталось.

— Расскажи о нем, расскажи о нем! — затеребили вновь прибывшую товарки. — Оно что-нибудь говорит?

— Нет, не говорит, а вроде бы бормочет, — подумав, отвечала новенькая. — Да, вот подходяще слово — именно бормочет что-то себе под нос.

— О, у него есть нос! — обрадовались белки. Наконец хоть что-то конкретное узнали они о непонятном звере. Первая очевидица почувствовала себя уязвленной.

— А ты что, неужели поняла, где у него нос? — ревниво спросила она.

Вновь прибежавшая белка не очень уверенно ответила:

— Полагаю, спереди, не так ли? Но ручаться не стану, непонятное оно какое-то. Да и не похожее ни на одного зверя в лесу.

Услышав слова белки, Пафнутий понял: больше ничего конкретного от нее не узнает. Тяжело вздохнул и двинулся дальше.

Несмотря на уверения белки, до ЭТОГО было не так уж близко. Уже вечерело, когда оба они с Кикусем внезапно почуяли какой-то незнакомый запах. Запах был незнакомым, но каким-то своим. Наверняка тоже зверь, однако зверь неизвестный. Такой запах не издавал ни один из живущих в лесу зверей.

Решительно развернувшись, Пафнутий потопал прямо на запах. Зато Кикусь, который до сих пор бежал впереди, сразу как-то замедлил шаг, а потом и вовсе пристроился за Пафнутием. А тот шел на запах как по нитке.

И вот они оба сначала услышали треск сучьев, потом увидели, как под чьим-то напором раздвигаются кусты. И — наконец из кустов вышло ЭТО и, увидев Пафнутия, остановилось.

Ветерок по-прежнему дул в нос, и Пафнутий уже не сомневался: перед ним зверь. И еще Пафнутий унюхал, что зверь этот симпатичный, добродушный и неопасный. Понял Пафнутий и то, почему Кикусь назвал его большим, но еще маленьким.

Зверь и в самом деле по размеру был очень большим, на целую голову выше Пафнутия. У него были огромные торчащие уши и просто невозможно длинный нос. Зверь был серого цвета, громоздкий, толстенький. И несомненно, это был детеныш.