Пафосное стремление называться

«Самое важное не утопает в потоке Времени, — вот что он должен был ответить Эри на прощание у финского озера, но не успел подобрать слова».

Харуки Мураками «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий»

* * *

Говорят, когда умирает частичка души, человек пролетает над смертью.

ГлавГад крутил палочку в белой длинной руке.

Это тот жест, которым крутят прядь кудрявых волос.

Тёмных кудрявых волос. Потому что других в руках Мартина не было.

Хорошая волшебная палочка даёт власть — над собой, а значит, и над миром.

И почему-то только власть гарантированно приятной древесиной всегда была с ним.

Он упал с небес на землю быстро, хотя попытки обмануть факты и продлились жуткой агонией.

Та, что была прописана любовью, ушла с забранной собой силой.

И появилась из-за неё же — странная девушка ещё не наступившего времени.

Он наткнулся на эту догадку из, парадоксально, рекомендованного чтива Мудрец Наставника.

Боль, от которой он бежал и которую готов был признать, ударила с новой силой. Силой возврата в то же место, откуда он был родом.

Что делать с банально низменным чувством, как пишут и говорят, разбитого сердца, было непонятно. Очередная загадка из будущего.

Мартин больше не гулял по воспоминаниям. Он смотрел в далёкое будущее, чтобы увидеть эту дрянь.

Но для этого ему нужна вновь пустая душа без её течения по венам.

Можно ли очистить цельную душу, которая болит и заражает оставшееся пространство зловонной памятью, деформируя остатки пустотной свободы?

Нельзя. Душа не знает возврата.

* * *

Так случилась Первая-Жертва, извращенно целительно расколовшая его душу.

Так открылась глава первого преступления.

И, к ужасу миллионов, открылась не только она — открылась рана, кровь из которой затопит мир.

Глава 29. Зверь

Так я и знал напёред,

Что они красивы, эти грибы,

Убивающие людей!

Кобаяши Исса

* * *

Она вернулась в своё время. По закону хроно-движений, её отсутствие не было замечено.

Конечно, Тэ И с трепетом предвкушала изменения, что должны были обступить её со всех сторон. Что её ждёт в реальности, которая придёт на смену?

Предположения о том, как она внесла вклад в изменение хода истории, немного отвлекали от минувшего.

Мысль о том, что все действия Мудро-Друга 2 и вовсе остаются позади, и ужасный план участи всех шахматных фигур на доске социальных движений благосклонно отменяется её героизмом, дарила Тэ И всего лишь лучик, но настоящего солнечного света осязания жизни.

И всё же чёрное существо чувств свернулось калачиком в ней.

Она вернулась в свой первый день пятого курса в Школе.

И…

— Тэ И, иди сюда!

Её подзывал Друг 2. Длинное лицо в веснушках, светлые глаза — как она не замечала, что точно такие смотрели на учеников который год сквозь очки-половинки.

Раздражение, жгущее обидной петлёй — вот что почувствовала Тэ И.

Хотя нет, не совсем: в глазах директора читалась чужая жизнь.

А пока обычный, ещё не проживший себя всего Друг 2 недовольно продолжал:

— Ты где ходишь? Скоро десерт!

Тэ И рухнула рядом — нужно разведать обстановку.

Тэ И прожила другую, в разы более краткую и… честную жизнь, и?

Ничего не изменилось.

В газетах был всё та же Жертва ГлавГада прошлого года, а Друг 2 и Друг 1 говорили о тех же планах сокрушения мирового зла. Заголовок кричал: «Герой угодил в петлю лжи!»

Тэ И жевала остатки предложенных блюд.

К слову, о петлях.

Большая ирония — временные линии не имеют ничего общего с полосами. Это — кольца. Петли.

Мартин выбрал титул ГлавГада, убил Первую Жертву, сделал свой первый способ сохранять душу вдали от тела на основании их же теоретических бесед. А потом и не первый. Массово ищет и уничтожает всех категориально похожих на нее. Говорят, он неожиданно ожесточился на пятом году обучения.

Тэ И не тешила себя ложными надеждами: она запустила эту ветку реальности.

И от этого некуда было бежать.

Глава 30. Восходящее Солнце

Смерть была близко. Она ходила рядом, поглаживая щёки неповинных друзей. Смерть Седрика была первой для Тэ И. Но ныне неубиваемый Волан-де-Морт впитывал в себя смерть, источая её зелёные искры и запах токсинов. Так он отводил её от себя, но продлял агонию миру вечно.

В первую очередь — в своём лице.

* * *

Осознание подкосило. От былой заряженности не осталось и следа — осталось только тайное чувство вины. Все её эксперименты не стоили ничего. Тэ И жила под слоем скрываемой само-отмены.

Попытка вернуться в точку до всего нового в себе всегда выражается сдавленностью. Такой человек живёт, сжимая гранату в руке. А значит, боится жить.

Былая эволюция нашла тупик — Тэ И ощущала грязь и слабость всего, что было связано с её попытками силы.

Так вместо разгорячённого напора и дерзкой ухмылки она пряталась под слоями памяти о себе. Ведь на её лучшей версии было клеймо, а по-хорошему — капкан, блокирующий движения.