Пагуба

— Послушай, Кай, — нервно рассмеялся Тарп. — Ты же понимаешь, что так не может продолжаться? Может, попытаешься? Если первый ловчий Пустоты был убит у Хилана, то до трех трупов еще есть разбег. Поспеши! Догони эту мерзость да пристукни его! Вторым будет! Что медлишь? Или ты не за этим следуешь за слугой Пустоты? На трупы любишь смотреть?

— А ты? — посмотрел в упор на старшину Лук.

— А! — махнул рукой и снова направил коня вперед Тарп.

В следующий раз он задержал коня уже перед наступлением сумерек. За спиной остались Стога, Речки, Увалы, еще несколько деревенек. Кругов больше не было. Следы коня Хантежиджи стали меняться. В углублениях, оставленных копытами, явственно начали проступать отметины когтей.

— Дальше нельзя, — сказал Тарп. — Я давно слежу за ним. Он садится отдыхать. Они все садятся отдыхать. Будет до утра как истукан, но я бы не стал рисковать. Послушай, а ну-ка покажи ярлыки еще раз.

Лук расстегнул ворот. Тарп подал коня почти вплотную, рассмотрел ярлыки со всех сторон. Ярлык на меч его удивил. Старшина с уважением присвистнул:

— Смотри-ка, туварсинец, а ты важная особа. Сам иша поставил печатку на твой ярлык. Таких ярлыков в Хилане, в лучшем случае, сотни две, да и то почти все у ловчих. Ты ведь не ловчий?

— Молод еще, — напомнил Тарпу Лук. — Я из Туварсы. Отец мой много путешествовал, может быть, услугу какую оказал ише? Ко мне ярлык попал вместе с мечом.

— Меч у тебя простецкий, — заметил Тарп, наклонился, попытался вглядеться Луку в глаза. — А взгляд не простой. А ну-ка, черноглазый, подними прядь со лба.

Лук молча повиновался.

— Ладно, — буркнул Тарп через пару секунд. — Показалось. Лоб чистый. Корни волос не белые.

— Тебе нужен кто-то, у кого лоб не чистый? — спросил Лук. — Да еще блондин? Или ты ищешь седого мальчишку?

— Это не твоего ума забота, — оборвал его старшина. — Что собираешься делать?

— Ночевать, — пожал плечами Лук. — Вон вроде ручеек журчит. Задам корм лошади. Себя не обижу. Могу поделиться, кстати. Если продавец кобылки меня не обманул, то хлеб, мясо и вино на вечер у нас есть.

— А не рановато мальцу к вину прикладываться? — продолжал сверлить взглядом Лука Тарп.

— Если водичкой располовинить, то в самый раз, — не отвел глаз Лук. — Отец, когда жив был, меру учил отмерять.

— Сирота, значит, — кивнул Тарп.

— Выходит, что так пока что, — согласился Лук.

— Есть надежды на лучшее? — продолжал разглядывать спутника старшина.

— Есть, — ответил Лук. — Мало ли, может быть, усыновит добрый человек.

— Мне, что ль, тебя усыновить? — прищурился Тарп.

— Молод ты еще, — буркнул Лук и подал лошадь вперед. — Или своих детей нет?

— Есть, — ответил Тарп. — Сын есть и жена. Они в Хилане, я здесь. Сложу голову — никто их не защитит.

Лук продолжал удаляться.

— Стой, парень, — крикнул Тарп. — Стой. Да стой же!

— Ну? — остановился Лук.

— Пошли к ручью. — Тон Тарпа был почти примирительным. — Присмотрим за лошадьми, сложимся едой, посидим у костра. Устал я вполглаза спать. Располовиним ночь, хоть немного поспим. Приходилось сидеть в дозоре?

— Приходилось, — кивнул Лук. — А не боишься, что пристукну тебя, пока сопеть будешь?

— Это вряд ли, — хмыкнул Тарп. — Я бы почувствовал.

— А еще что ты почувствовал? — нахмурился Лук.

— Разное, — уклончиво ответил Тарп.

Разговор сложился не сразу, да и когда сложился, почти сразу оборвался. Лук собрал в прибрежных зарослях сухих веток, Тарп принес воды, подвесил над будущим кострищем котелок, пощелкал огнивом. Выложил на циновку сыр, плошку с солью, деревянный кубок, несколько сухарей. Пробурчал, расстилая на траве одеяло:

— Посудинка одна, пить будем в очередь. Я вино кипятком разбавляю. И греет, и хмель не дает.

— У нас его прямо в котелок льют, — заметил Лук. — Я б сделал, но травки нужной нет. Да с того варева хмель только сильнее становится.

— Теперь точно верю, что ты из Туварсы, — усмехнулся Тарп, с интересом поглядывая на выкладываемые Луком свинину и хлеб. — Бывал я там, бывал. В зимнюю пору даже в Туварсе только горячим вином и согреваться.

— У нас зима короткая, — согласился Лук, пряча усмешку в уголках рта. — В домах и печей-то нет. Очаг во дворе, да все. Однако коротко не значит легко. Как еще согреваться? Только горячим вином.

Он положил мех с вином, взял приготовленный Тарпом нож, ловко порезал хлеб, свинину. Дубковский трактирщик не подвел, окорок был мягким и не лежалым.

— Ну? — Лук положил нож на циновку. — Зенский хлеб да окорок, гиенский сыр — куда ни подашься в благословенном Текане, всюду найдешь радость. Мерзости вот только было бы поменьше.

Ели молча. Лук вслед за Тарпом приложился к кубку. Конечно, вино, разбавленное кипятком не могло сравниться с тем питьем, что Курант разрешил своим приемышам пригубить в Туварсе, но оно вполне согревало.

— Я первый сплю, — сказал старшина, завернулся в одеяло и почти сразу уснул.

— Что ж, — пробормотал Лук под нос, — утренний сон самый сладкий.