Пагуба

— Вряд ли, — возразил Лук. — Я слышал, что Ваппиджу ночью убили, так вот он хоть и закаменелый был, но на смельчака первым бросился, что пушинка через помост перелетел!

— Может быть, — стиснул зубы Тарп. — Пустота миловала, не столкнулся. Коняга моя выручила. Всхрапывать стала да упираться. Вовремя я остановился. Так и шел за ним, пока вот тут, в Дубках, не увидел все это дело…

— Что же, — вздохнул Лук, — выходит, здесь он взял след. И помогает ему белый сиун. Только одно не сходится.

— Что же? — не понял Тарп.

— Больно уж затея громоздкая, чтобы одного лекаря найти, — объяснил Лук. — Я уж не говорю, что не дело старшине хиланской стражи разыскивать по всему Текану какого-то лекаря, пусть даже и для важной персоны. А тут, оказывается, за тем же лекарем еще и чудище какое-то охотится? Неужели только для того, чтобы снадобье истребовать?

— Ты или неумен, или рядишься в неумного, — покачал головой Тарп. — Если бродишь по всему Текану да о ловчих Пустоты кое-что знаешь, неужели не слышал про зеленоглазого паренька?

— Про циркача какого-то слышал, — прищурился Лук. — О цвете глаз его не справлялся, но вроде бы за ним ловчие из Пустоты присланы. Но при чем тут лекарь?

— В том-то и дело, — стиснул зубы Тарп. — Этот лекарь когда-то принимал роды у матери этого паренька. И кое-кто думает, что знает его отца. А уж через отца все легче отыскать пострела.

— А какой он? — спросил Лук.

— Парень этот? — Тарп нахмурился. — Я его мельком видел. На водяной ярмарке в первый день. Потом он колпак на лицо натянул, так что к лицу приглядеться не удалось. А так-то, да вроде тебя он. Только шрам на лбу, волос белый, словно травленый или седой, да глаза зеленые, словно трава. Ну и помоложе тебя, на мой взгляд, так пониже, покруглее на лицо. Да нет, другое у него лицо.

— И что же? — спросил Лук. — Если его убить, так и Пагубы не случится?

— Думаю, что все равно случится. — Тарп показал на выбитые в проселке следы от копыт зверя. — Если такая пакость забрела в пределы Текана, жди Пагубы. Но может быть, если поймать паренька, так и Пагуба отодвинется?

— Интересно, — пробормотал Лук. — Неужели один паренек, да еще младше меня, сумел так огорчить Пустоту, что она готова растереть Текан между жерновами? Что он натворил?

— Не знаю, может быть, он как заразная овца в стаде: если вовремя не прикончить, всех заразит…

Тарп внезапно придержал лошадь.

— Ты что? — спросил Лук.

Деревенька в десяток домов, которая лепилась к косогору, стояла в тишине.

— Ставни закрыты на избах, — сказал Тарп. — Кто-то предупредил жителей. Скотины нет. Птицы. Ушли.

— Ну, — задумался Лук, — может быть, кто-то из предыдущих деревенек взял лошадь да помчался по тракту?

— Вряд ли, — покачал головой Тарп. — Народ тут не такой. Своим еще, может быть, посочувствует, а дальше — гори оно все огнем. Деревенька маленькая, в таких и оплотов нет. Тронули. Дальше будет деревня с оплотом.

Не слишком нахоженный, поросший травой проселок полз по полям, поднимался на холмы и спускался с них, огибал рощи и дубравы, сторонился болот. Знал Лук такие проселки, по осени лучше не рисковать, или держаться больших трактов, или расставлять балаган где-нибудь на перекрестке близ сторожевой башни, рынка да постоялого двора, чтобы и время дождей переждать, и народ бы менялся. Какой ты ни будь искусный артист, а все одно, вряд ли кто будет на тебя смотреть несколько дней подряд, а если и будет, то уж не полезет в кошель за монетой. Хотя порой выбора не оставалось и приходилось понукать лошадей и тащиться через непролазную грязь. И на этой дороге повозка Куранта не была в диковинку, только Лук не знал все деревни наперечет и не помнил, в какой из них есть оплот, а в какой нет. А вот Тарп не иначе как собирался становиться или старшиной ловчих самого иши, или самим воеводой, каждую деревню знал не только по названию, но и сколько в ней домов, и есть ли в деревне оплот. Оплот в последней деревне действительно был. Только дверь на нем была выворочена, внутри кто-то выл, а у входа сидел, опустив голову, дородный селянин.

— Староста есть? — спросил Тарп.

— Я староста, — безжизненно проговорил мужик.

— Что случилось? — Тарп требовательно повысил голос.

— Не поверил я, — пробормотал мужик. — Хорошему человеку не поверил. Сказал он, что уходить надо, а я в оплот бабенок согнал. Мужиков-то сейчас нет, на промысле все, лес сплавляют, а я вот, дурень, не поверил. Вот и доигрался.

— Яснее говори, — рявкнул Тарп.