Пагубные страсти населения Петрограда–Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока

Распространенным способом хищения было присвоение взносов рабочих в различные организации, в частности в кассу взаимопомощи. Это могли быть большие суммы, их хищение могло требовать навыков профессионального мошенника, и статус таких растратчиков был выше. Так, в декабре 1925 г. за подобные хищения были преданы суду бывший председатель рабочего комитета Торгового порта Ленинграда Александр Успенский, секретарь Д. Воронов и члены комитета Г. Басалев и А. Вальдовский — участники пьяных оргий. На кутежи и карты они растратили с августа 1924 г. по июль 1925 г. 11 508 рублей. Более того, Успенский принуждал подчиненных по работе женщин ко вступлению с ним в связь[331]. С такой же легкостью и частотой крались деньги из культфонда или членские взносы. Зачастую изначально у растратчика могло и не быть умысла похитить деньги. Он их лишь одалживал, чтобы потом вернуть, что не всегда удавалась. Типичная история — проигрыш денег в карты и надежда вернуть в казино[332].

Для молодых растратчиков были характерны наглые хищения без проработанного плана их сокрытия. Например, некто Бруев в 21 год назначен инкассатором ленинградской типографии им. Лоханкова. Поддавшись соблазну, он «собирал с заказчиков деньги и… „покрывал“ (будто бы) кражу — в вагоне трамвая у него „украли три тысячи рублей“». «Покрывал» — значит играл во Владимирском клубе[333]. При рассмотрении многих случаев растрат у исследователя создается впечатление, что служащий просто не мог не растратить доверенные ему деньги — растрата предстает неизбежным и логичным результатом общей бесхозяйственности и отсутствия эффективного контроля[334]. Показательна история агента по закупке материалов 1-й госпробочной фабрики Кораблева, который растратил 5000 руб. Однажды служащий конторы свел его, 39-летнего, женатого отца трех детей, в игорный клуб. Там он проиграл 500 казенных рублей. Попробовал отыграться, проиграл еще больше. В итоге запил, деньги на пьянки также воровал. Кораблев получал товар в кредит, уплачивал по частям, когда вздумается; счета писал сам, по ценам вдвое дороже существующих. А фабрика за это исправно платила[335].

Некоторые умудрялись провороваться сразу после начала работы на новом месте. Так, артельщик П.В. Данилов, получив должность сборщика Госбанка, в первый же день собрал 1588 руб. и проиграл их в клубе. История окончилась трагедией — на следующий день он повесился[336].

Лихость и ухарство растратчиков, транжиривших деньги, можно объяснить тем, что многие из них были просто незнакомы с культурными формами досуга. Вот история одного неграмотного растратчика: «Я — с 1914 по 1921 гг. кочегар на военно-морской службе. Ко времени растраты состоял председателем артели лесорубов. Проиграл 1301 р. в игорных домах в пьяном виде»[337].

Зачастую растратчики-игроманы прекрасно понимали неизбежность наказания и предпочитали во всем сознаваться. 2 февраля 1926 г. в 5-е отделение управления милиции в 16 часов явился гражданин Иван Михайлович Корташев, десятник фанерного треста Петроградского района, проживающий на станции Тосно. Он заявил, что 28 января во Владимирском клубе проиграл казенных денег в сумме 1450 руб. Корташев был задержан[338].

7 мая 1927 г. в час дня в дежурную комнату явился гражданин Константин Иванович Сидоров, агент по закупке подотдела благоустройства Губоткомхоза, проживавший на 18-й линии Васильевского острова. Он заявил, что только что проиграл во Владимирском клубе казенные деньги. Несчастный Сидоров был задержан и заключен в арестный дом (ардом)[339].

Проиграл деньги в клубе и управдом Василий Васильевич Дунаев. О его растрате сообщил председатель правления ЖАКТа дома № 10 по 1-й Советской улице гражданин Володин. Всего Дунаев истратил 300 руб. После его доставки в уголовный розыск в растрате сознался[340].

Тратили казенные деньги в игорных домах и вполне образованные, интеллигентные люди. Например, Е.Д. Кольварский (Кальварский) — известный профсоюзный деятель, журналист и бактериолог: «В этом деле фантастически перепутались сухая бухгалтерия и самый пылкий стопроцентный романтизм.

Но бухгалтерия победила романтизм.

С нее и приходится начинать.

Дело в том, что герой этой бухгалтерско-романтической истории Е.Д. Кольварский растратил 20 927 рублей.

Е.Д. Кольварский — зав. городским отд. института экспериментальной медицины. У него две профессии, он — журналист и фармацевт.

Как фармацевт, он растратил 20 тыс.

Как журналист, он рассказывает романтическую историю, толкнувшую его на растрату.

20 000 он проиграл в клубе.

А в клуб его привели — „трагические семейные обстоятельства“.

Кольварский упорно оттягивает нас от бухгалтерии и вводит в романтическую обстановку.

Демоническая женщина появляется перед нами и заслоняет собою все — и клуб, и фармацию, и экспериментальную медицину.

В 1910 г. он разошелся с женой, оставившей ему маленькую дочь. И через 5 лет женился на другой.

Эта „другая“ и оказалась —

— „Та, которая“…

По свидетельству окружающих, она — „чудовищно красива“ и „ужасно расточительна“.