Паинька и Пай

— Ну, и черт с ними, — отмахнулся Пай. Может, когда-нибудь им и понадобятся особые методы, чтобы зажечь друг друга, Пай не особо верил в такое, пока же хватало малого. Любовь каждое движение превращала в соблазнительное. Улыбка, поворот головы, ласковые словечки и запах — если бы можно было не вылезать из постели, они бы не вылезали.

Но в результате утром Паю пришлось одному изображать радушных хозяев, приглашать за завтрак и скромно пожимать плечами в ответ на восхищенные расспросы. Рекс краем уха слышал о фантастических домах отражей, но уж никак не предполагал, что у младшенькой появится такой дом. А Магда вспоминала детство, свою семью и радовалась, что дочка вернулась и счастлива. Она была уверена, что у отражей Лимми научилась всему и это она призвала им с Паем такой дом.

Когда в столовую на завтрак пришли Улья с Денни и Бугор с Танини, Магда дернулась в первый раз. Танини уже немного осмелела, шла сама, хотя и прихрамывала. Крепко держалась за Бугра, по сторонам не смотрела и пугала разноцветными синяками. Магда пообещала травяными примочками свести синяки и уменьшить боль. Бугор вел себя церемонно, сиял как начищенная пряжка ремня и попросил у Магды для избранницы еще и укрепляющего средства.

Потом ввалились толпой отражи, бурно обсуждая успешное бегство. Холостые племянники Лимми встрепенулись, сделали стойку. Услужливый Беоль организовал отдельный стол для молодежи. Все быстро перезнакомились. А Пай шепнул на ушко Лимми, что для призового фонда поединков Заречья отражей в этот раз, судя по всему, не останется. Расхватают прямо сейчас. Лимми посмеивалась и поощряла племянников, но четко проговорила, что из Заречья ни один отраж не уедет. Кто хочет зеленоглазого мужа или жену, пусть идет и выбирает место для будущего дома. Сумеет разбудить в отраже любовь, получит в приданое волшебный дом.

После завтрака Магда ушла лечить Танини, Рекс пофыркав, что дела никто не хочет серьезно обсуждать, отправился проверять охранную систему Заречья. А Лимми потащила Пая в мастерскую, потому что работа над портретом продвигалась еле-еле. Лимми просила добавить лукавства и жара во взгляд и Пай добавлял, а Лимми тотчас начинала возбуждаться и сглатывать слюну. Пай заводился в ответ, раскрывал объятия и Лимми, кинув карандаши и кисточки, кидалась к Паю.

— Сердце мое, так ты меня никогда не нарисуешь, — смеялся Пай, нисколько не огорченный постоянными перерывами.

— А ты зачем меня соблазняешь?

— А ты зачем меня просишь подбавить жару? — после шутливой перепалки и поцелуев Пай возвращал Лимми к мольберту и все начиналось по-новой.

Появление в дверях бледной Магды сломало веселый настрой. Видимо, Танини, а может Денни, да кто угодно из отражей мог проболтаться о реальном положении вещей. Похвастаться, как они обманули своих хозяев. И до Магды впервые дошло, что она натворила. Ее любимый Лимончик попала в рабство. Она могла вернуться как Танини, вся избитая. А могла вообще не вернуться и остаться у отражей бесправной сексуальной игрушкой.

— Мама, ты чего?

— Прости меня, доченька, — Магда едва сдерживала рыдания. — Я хотела как лучше. Чтобы ты выучилась. Я была уверена, что там ты будешь в безопасности. Василька обещала. Клялась.

— Все она врала, — Лимми обиженно заморгала. — Пай боялся, что я умираю, и поэтому согласился меня отдать. Ты не могла меня вылечить?

— Я вылечила тебя, дочка. Ты просто крепко спала. Я помогла Васильке забрать тебя к отражам. Прости меня.

— Ты? Это ты? Поверила Васильке? Но почему?

— Я не подозревала, как там. Что там происходит, не знала.

— Да при чем тут, как там? При чем тут безопасность и учеба? — Лимми недоумевала. Мама распорядилась ей как сама захотела. Не разбудила, не спросила мнение Лимми. — Мама, ты лишила меня Пая. Зачем? Ты ведь знала, как я люблю его. Что я хочу быть только с ним.

— Лимончик. Дочка.

Лимми сорвалась с места, толкнула мольберт, кисти повалились на пол. Она в гневе выбежала из мастерской. Обида бушевала внутри. За что мама с ней так? Лимми и подпол с трудом пережила, в котором мама обманом заперла ее на весь день. Как осознать такое предательство? Наверно, не надо было убегать, она давно не трусиха, но Лимми не хотела ничего выяснять и прощать тоже не хотела. Она вынуждена была унижаться, собирать монеты на побег, торгуя своими танцами, полуголым телом, и почему? Мама решила, что без Пая ей будет лучше.

— Магда, как тебя угораздило? — Пай разозлился. Он сразу решил, что без Магды не обошлось, одно время он видеть ее не мог. — Переживала бы сама свою ошибку. Каялась Рексу. Лимана только-только пришла в себя. Зачем было вешать на нее свою вину? Чтобы и она спать не могла? Ты и представить себе не можешь, какой она вернулась.

— Я… Чтобы простила.

— Возвращайтесь домой, — Пай забыл про гостеприимство. И ему нужно было догнать Лимми. — Прямо сейчас. Или живите с Рексом у другого сына.

— Она ведь простит меня? — крикнула Магда вслед Паю и бессильно опустилась на пол.