Паинька и Пай

И Лимми поверила. Слухи разносятся быстро. Как только в провинциях узнают о новом статусе отражей и Заречья, за безопасностью потянутся все, кто годами скрывался. Кто знает, может отражи есть и среди "сливок общества"? А уж портрет Васильки Лимми самолично нарисует и разошлет повсюду. Расскажет про ее лживую натуру, умение втираться в доверие и хитрые уловки.

Перед сном Лимми не забыла спросить у дворца о сородичах. Когда увидела на листочке цифру девять, успокоилась окончательно. Если Пай сказал, что они победили, значит, так и есть. Хотела еще спросить у Пая про детей, но засмущалась. Получится, что Лимми напрашивается, вымогает. Пусть уж все своим чередом идет.

Глава двадцать третья. Колдунская книга

Пай поднялся с рассветом, Бугор попросил его посмотреть со стороны за тренировкой и высказать свои соображения. Лимми вчера легла поздно, никак не могла оторваться от Рида, поэтому спала крепко. Пай помедлил, любуясь женой. Лимми коротко подстриглась, не жалея красивых локонов, и походила бы на девочку подростка, если бы не особый внутренний свет, который преобразил Лимми. Вроде все осталось прежним, мягкие кудряшки у лица и пухлые губы, но малышка Лимми исчезла окончательно.

Мама. Лимми стал мамой. Трепетной, порой растерянной, бесконечно милой в попытках выглядеть строгой. Пай осторожно прикоснулся губами к нежной щеке и быстро вышел из спальни. Почувствовал, что еще немного и никуда он не пойдет, останется ждать, когда Лимми откроет глаза. Пай обожал первые минуты утреннего просыпания. Не надоедало смотреть, как Лимми трет кулачками глаза и морщит нос.

Пай вышел на балкон из своего кабинета. Солнце только начало подниматься над Зачарованным лесом, а на заднем дворе Бугор уже гонял своих подопечных. Все парни отражи из уведенной три года назад группы захотели стать полноценными альфами. Задатки у них были, но воспитание покорных мальчиков для любовных утех, нарушило природные механизмы. Теперь Бугор исправлял, вернее возвращал альфам их мощь и суть.

Ребята заметно возмужали, поигрывали мускулами, красовались и, по большому счету, в тренировках уже не нуждались. Но продолжали собираться, вытаскивая из Бугра приемы и тонкости уличных драк. Зачем это отражам, Пай догадывался. Никто не простил Васильку, Ареса и прочих. Да и как бы отражи сумели забыть и простить, находясь среди бывших приютских. Пай, Улья, Бугор были из другого теста и отражи быстро переняли незатейливое “клык за клык”.

То, что парни обязательно наведаются к бывшим обидчикам, Пай не сомневался. У многих появились волшебные дома и путь в реальность можно было проложить снова. Пай даже договорился с Бугром не громить школу, где жили ребята. Пусть организуются сами. У них руки чесались это сделать. И заодно заберут тех, кто подрос за три года и захотел свободной жизни. Количество отражей в Заречном росло постоянно. Пришла и молодежь, и даже пара стариков.

За тренировкой отражей наблюдал не только Пай. За кустами торчали макушки любопытных девиц. Не поленились соскочить в такую рань, успели нарядиться и спрятаться. Бугор зрительниц не приветствовал, бывало и за уши вытаскивал излишне назойливых. Но одной красавице смотреть было разрешено. Танини ни за что бы не оставила Бугра одного, если рядом отирались другие девушки.

Образцом ревности была, конечно, Лимми и все брали с нее пример. И Танини таскалась хвостиком за Бугром, и Денни за Ульей, уверяя, что такой необыкновенной девушке нужен охранник. Улья не протестовала, хотя справилась бы и с тремя, вздумай кто-то напасть на нее. Остальные отражи тоже пасли свои пары. Пай не давал поводов для ревности, Лимми это признавала, но стоило ей подумать, что Паю кто-то может понравиться, кроме нее, зеленые глаза загорались обидой и губки кривились.

Целый год потребовался Лимми, чтобы привыкнуть к мысли, что малыш не станет яблоком раздора, что Пай будет все равно ставить на первое место Лимми. Довольно длинный период привыкания к незатейливой правде, но Пай отдавал себе отчет, что сам неосознанно подпитывал такое поведение жены. Знать, что кому-то ты жизненно необходим, важно для любого приютского щенка. Детское страдание “я никому не нужен, меня выбросили” не выцарапать из души. Лимми постоянно подтверждала, что Пай нужен, только он, всегда он. Капризы Лимми четко указывали на колючки в душе Пая. Даже те, про которые Пай давно забыл.

Лимми обожала и ревновала и в какой-то момент смогла выключить все детские страхи и обиды Пая. Ревность пошла на убыль. Тогда все само и случилось. Пай улыбнулся приятным воспоминаниям, помахал Бугру и ушел с балкона в кабинет. Можно было не вставать в такую рань и не проверять друга. Со своей задачей Бугор отлично справился. Вырастил бойцов-отражей. Заречье есть кому защитить.