Паиньки тоже бунтуют

– Да! – вырвалось у меня. Я не поняла, как это вышло, но мы уже стояли с Лешей друг напротив друга, очень близко, почти вплотную. Я вдруг поняла, что не смогу оттолкнуть его, если он сейчас прикоснется ко мне. Я хотела, чтобы он обнял меня, и мне самой хотелось обнять его. Эти чувства были сильнее моих принципов. И меня это так испугало, что я тут же добавила: – Но это ничего не значит. Хочешь, давай… давай сейчас сделаем это. Потому что я больше не могу. И я знаю, что это гадко и плохо… Потому что часть меня, мое животное начало хочет тебя. Давай же, удовлетворим свои инстинкты, а потом разойдемся. Но замуж я все равно выйду за Артема.

– Почему? – спросил Леша мертвым, безразличным голосом и с таким странным лицом при этом… Словно он только что обжегся и пытался скрыть боль от ожога.

– Потому что жизнь – она долгая. С тобой я готова разделить один вечер, да. Но провести с тобой долгие годы, может быть, даже десятилетия? Нет. Артем станет моим мужем. Он надежный, добрый, ответственный человек. Он верный.

– Верный?! – отшатнулся от меня Леша и захохотал.

– А что ты смеешься? Ты о нем что-то знаешь? – возмутилась я.

– Нет-нет, прости… У меня нет каких-то конкретных фактов против твоего жениха. – Леша отошел от меня еще дальше. – Но…

– Но?

– Я не психолог и не физиономист, я, в общем, привык судить о человеке по его делам, а не по выражению лица… Но мне твой жених кажется… бабником. Даже не просто бабником, а человеком, который полностью во власти своих страстей. Как бы это назвать? – Леша пошевелил пальцами, словно подыскивая нужное слово. – Твой Артем самый настоящий сладострастник.

– Что?.. Что это за достоевщина?..

– Я за ним несколько раз наблюдал, когда мы все вместе встречались, в компании. У него, когда он смотрит на женщин, такой тягучий, липкий взгляд – страдальческий и одновременно хищный. Вечная тоска самца по самке. Вот ты говорила о животных… У животных и то инстинкт размножения не всегда присутствует, не круглый год. Есть период гона, и вот тогда… А у таких, как Артем, этот гон всегда. Круглый год. И ему самому от этого мучительно, он с собой борется, это видно, и в то же время все бесполезно…

– Ты все придумал. Тебе хочется его очернить. И ты говоришь о нем гадости…

– Я не знаю, честно, может, я и не прав, и мне все кажется. Но я мужчина, и я примерно понимаю других мужчин. Вот как ты можешь понимать других женщин. Не всегда, конечно, но такое случается… Словно есть некое знание о тайнах своего пола. Некий код! Да, я знаю, как считать код своих… собратьев, и ты, мне кажется, знаешь все тонкости поведения женщин. Считываешь невербальные знаки, которые замечают только свои. Когда человек твоего пола вроде бы еще ничего не сделал, не высказался, но ты уже понимаешь примерно, кто этот человек и чего хочет, потому что ты и сам относишься к этому племени.

Мне вдруг стало страшно. Я прекрасно понимала Лешу, то, о чем он толкует. Оказывается, я вообще не просто понимала его, а была на одной с ним волне: я думала так же и чувствовала то же самое.

Люди с ума сходят, мучаются, не в силах найти свою половинку, родственную душу. Пытаются найти понимание, жаждут избавиться от одиночества… И так страшно, неприятно даже увидеть родственную душу в том, с кем близость невозможна.

Любить нельзя отвергнуть. Где поставить запятую?..

– Ты считаешь, что Артем бабник? – неуверенно уточнила я.

– Очень похож на такового.

Похож, да. Или нет? Ох, ну что же я сама так поддаюсь на манипуляции? Леша ведь с самого начала и не скрывал, что манипулирует мной…

– Какой из Артема сладострастник, бабник, если он делами и поступками доказывает мне серьезность своих намерений? – устало возразила я. – Ну ты же сам только что нашу с ним переписку читал. Он всеми силами стремится заключить со мной брак… Он боится потерять меня, знаешь? Я думаю, что он как муж действительно будет готов ради меня на многое.

– А одно другого не исключает, – насмешливо произнес Леша. – Лютые бабники держатся за своих жен отчаянно.

– Лютые? Что опять за слово-то такое?..

Леша, не ответив, вышел в коридор.

– Нет, погоди, куда ты, объясни мне…

Он только отмахнулся и скрылся за входной дверью.

Тут только я заметила, что рядом, на пороге своей комнаты, стоит Алевтина, хмурая, с растрепанными волосами, помятым, словно пожеванным лицом, и осуждающе смотрит на меня.

– Доброе утро, Алевтина Антоновна, – с подчеркнутой вежливостью произнесла я.

Тугина хмыкнула. Потом, словно нехотя, произнесла с язвительной интонацией в голосе:

– Тоже мне, хорошая девочка Лида! А сама-то с чужим женихом встречаешься…

Я не стала ей отвечать и скрылась у себя в комнате.

Мне стало совсем нехорошо.