Paint it black

Я замер со счастливой улыбкой на лице, надеясь, что Катарина тоже все поняла и тень Риты не будет стоять, между нами. Бабочка снова взлетела и зависла возле моего лица. Она легонько коснулась моих губ, даря прощальный поцелуй и неспеша полетела прочь. Очень скоро она скрылась из виду оставив меня наедине с Катариной.

– Патрик, это действительно было? Как такое возможно? Здесь не бывает бабочек в апреле.

– Бывает. Здесь много чего бывает. Когда-нибудь я расскажу тебе что мне довелось пережить в этом городе и как на самом деле умер Хэтфилд.

– Вот как. Разве не ты его застрелил? – удивилась Катарина.

– Я, но мне помогли.

– Знаешь, после того что я услышала мне уже не хочется селиться здесь.

– Сейчас это снова самое спокойное место и надолго. Все уже в прошлом. Кстати, Хетфилд похоронен неподалеку. Здесь есть крошечное кладбище для таких как он. – Сказал я.

– Я знаю его. Горожане зовут его «Кладбище изгоев». Туда туристов водят. Оно появилось в 1903. Первым был похоронен Клаус Кюрш, плотник убийца, а потом цирюльник из «Синей бороды» и винодел, я уже не помню их имен.

– Да, я иногда забываю, что ты выросла здесь. Покажешь мне дом, где ты жила?

– Обязательно. Он все еще принадлежит мне. Отец так и не продал его, а мне было не до этого после смерти отца.

– А почему ты останавливаешься в гостинице? – спросил я.

– Патрик. – рассмеялась Катарина, – Там нет пентхауса, где можно устраивать вечеринки.

– Да, очень веский аргумент. Может у тебя и медаль есть «Почетный горожанин»?

– Господи, конечно, есть. – сказала Катарина, – Я получила ее в один день с Мариной Гордецкой, ты должен знай ее, она же подруга Риты.

– Да, мы близки с ней. Она жила у нас, когда Рита умирала. Если она сейчас в городе я должен навестить ее.

– Куда теперь? – спросила Катарина, когда мы вернулись в машину.

– Ты православная?

– Странный вопрос. – сказала Катарина, – Да меня крестили в православной церкви.

– А меня в католической.

– И что? Нам это как-то помешает? Не думала, что ты религиозен.

– Нет, я все еще агностик. Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. – попросил я.

Я поехал на нейтральную территорию к отцу Доминику. Катарина умолкла и снова положила голову мне на плечо. Наверно я скоро привыкну к таким поездкам и мне придется пересесть за автомат, чтобы лишний раз не тревожить Катарину, переключая скорость.

Отец Доминик оказался на месте, и я быстро нашел его. Он расплылся в довольной улыбке увидев, что я не один. Я думаю, он многое прочел по нашим лицам, потому что понял, что мы не просто так вдвоем и все-равно его удивила моя просьба.

– Отец Доминик, мы хотим обвенчаться в ближайшее воскресенье.

Катарина словно оцепенела, услышав мои слова. Она удивилась не меньше священника, но возражать не собиралась, а только слегка нахмурила брови.

Отец Доминик был рад оказать нам эту услугу и сказал, что все подготовит к полудню воскресенья. Мы попрощались с ним и пошли к машине. Катарина все еще хмурилась.

– Катарина, что с тобой? – спросил я.

– Патрик, я растеряна. Еще вчера я не знала, как ты меня встретишь, а сегодня ты тащишь меня под венец. Все очень внезапно. Я всего лишь хотела быть рядом. Я вроде бы счастлива, но мне страшно.

– Наверно ты права, но я понял, что жизнь коротка. Мне больше не хочется тратить ее драгоценные минуты даром. Мы часто думаем, что многое успеем, что у нас впереди много времени. Мы ждем, что-то откладываем на потом и с горечью понимаем как много мы упустили. Когда я снова увидел тебя, мой мир в который раз перевернулся. Мое сердце снова бешено забилось, и я боялся, что это всего лишь мираж. Я снова стоял на ступенях «Астории», когда ты проходила мимо. Я снова был в музее, когда целовал тебе руку. Я снова стоял на балконе, когда ты внезапно коснулась меня. Я снова сидел в машине, а твоя голова лежала на моем плече. Все что я упрятал тогда, как можно глубже, выплеснулось бурным потоком, как твой любимый Рейхенбахский водопад. Я не хочу опять тебя потерять. Я просто люблю тебя.

Катарина прижалась ко мне сцепив руки на моей спине. Мы стояли, обнявшись возле церковных и слушали как стучат наши сердца. Потом Катарина нашла в себе силы улыбнуться, глядя мне в лицо и сказала.

– Аминь.

Май 2018.

Хэтфилд стоял возле собственной могилы с деревянной фигуркой в руках. После его смерти она изменилась. Бродяга больше не сидел со спущенными штанами. Он лежал на могильной плите с зажатой в руке бутылкой, а на надгробии можно было прочесть имя Майкл Хэтфилд и дата его рождения и смерти. Хэтфилд положил бесполезную фигурку на могилу рядом со свежими цветами, которые принесла Энн-Роуз и пошел домой.

Дома он уселся в кресло и принялся рассматривать висящие на стене фотографии девушек и бабочек в рамках. Пуля, попавшая ему в голову, избавила его от человечка с шарманкой, но забрала и все остальное. Хэтфилд, невидимый горожанам, скитался по улицам города впитывая все частицы плохого которое могло случиться, но от которого город оберегал своих жителей. Когда этих частиц накопится слишком много и Хэтфилд не сможет их нести, он выплеснет их наружу. Так было уже более ста лет.