Paint it black

– Патрик, – ответила Рита, – ты сам не понимаешь, что говоришь. Теперь, когда я узнала правду, я не хочу жить такой ценой. Это будет не жизнь, а один сплошной кошмар и мне действительно жаль, что я втянула тебя в это.

– Что значит втянула? Ты лучшее, что случилось в моей жизни. Я готов на все чтобы моя богиня жила долго и счастливо.

– Я не позволю тебе, Патрик. Ты не посмеешь никого убить. Даже ради меня. Все это закончится здесь и сейчас. Поклянись мне, если действительно меня любишь.

– Я не стану этого делать. – ответил я. – Я не могу поклясться.

– Хорошо, Патрик, сделаешь это позже. Я очень измотана и устала, чтобы спорить с тобой. Я очень хочу лечь. Помоги мне добраться до кровати.

Рита выбралась из ванной. Ее раны уже не кровоточили. Я обернул ее полотенцем и отнес в постель, где Рита сразу укуталась в плед свернувшись комочком.

– Господи, как бы мне хотелось проснуться и узнать, что ничего этого не было.

Мне бы тоже этого очень хотелось, но ничего нельзя было не вернуть, не исправить.

Дождавшись, когда она заснет, я спустился вниз. Найдя большой мусорный мешок, я принялся собирать обломки кукол. Она не должна этого видеть, когда проснется. Шестнадцать мертвых девушек, частицы которых покоились в этих некогда чудесных куклах, умерли во второй раз. Я не мог понять как такое возможно, когда остается что-то после смерти, но я сам слышал их смех и даже сейчас собирая эти осколки я чувствовал чье-то присутствие. Я постарался закончить с этим побыстрей и с облегчением вздохнул, когда отнес мешок на улицу и оставил его возле дорожки ведущей к реке.

Покончив с куклами, я собрал все тетради. Я не знал, что с ними делать. Это было очень опасное чтиво. Мне совсем не хотелось, чтобы вся та, нескончаемая вереница людей, пришедшая проститься в Собор, узнала, чем занимались Мария и Густав. Я думал, что эта страшная тайна должна быть похоронена вместе с ними. Правда уже никому не принесет пользы, даже Хэтфилду. Не вернет ему четырнадцать лет свободы и не воскресит тех, кто умер от его руки. Мне хотелось прямо сейчас сжечь дневники в камине, но они были наследством Риты, и она сама должна была решить, что с ними делать. Поэтому я просто собрал их и спрятал в одном из ящиков комода.

Теперь, когда гостиная была снова в порядке, мне нужно было очиститься самому. Я долго стоял под душем оттирая со всего тела, что-то невидимое, но осязаемое, что было гораздо грязней той плесени, что налипла в доме барона. Мне казалось, все что было не смыть ни водкой не мылом. Это должно было пройти само, но для этого нужно было время. Устав драить себя мочалкой, я подумал, что настало время для водки и отпил из бутылки, которую принес для Риты.

Я долго не мог заснуть и просто лежал возле Риты, пытаясь избавиться от мысли, которая словно кувалда стучала в моей голове, что будет с ней теперь, когда ее родители мертвы и некому больше делать то, что они называли «таинством». Насколько все это могло быть пусть дикой, но правдой. Я понял, что это может свести меня с ума. Мне нужно было избавиться от этого хотя на время, чтобы помочь Рите пережить все случившиеся и вытащить из этого кошмара. Я просто должен быть рядом, а когда настанет время я решу, что делать.

11. Beautiful lies

Хэтфилд сидел на берегу озера и задумчиво смотрел не воду. Все складывалось совсем не так как ему хотелось. У него не было плана, для начала он просто хотел осмотреться, но неприятности начались еще до его приезда в Серебряные Холмы.

Освободившись Хэтфилд оказался в чуждом ему мире. За четырнадцать лет многое изменилось, и долгожданная свобода оглушила его. Сразу возвращаться в Серебряные Холмы было безумием.

Тюремные знакомства помогли Хэтфилду добыть деньги, оружие и фальшивые документы. Также он приобрел подержанный байк, на котором колесил по Европе, нигде подолгу не задерживаясь.

Однажды Хэтфилд повстречал на улице молодую пару, раздающую брошюрки какой-то секты. Он недолюбливал сектантов, считая, что это удел обездоленных и недалеких людей, которых имеют верховные гуру, причем во всех смыслах. Хэтфилд прошел мимо и почти забыл про них, когда в его голове начало что-то складываться. Эта парочка походила больше на клерков или менеджеров, чем на одурманенных блаженных сектантов. Немного подумав Хэтфилд понял, что появиться в Серебряных Холмах под видом проповедника, очень неплохое прикрытие. Он вернулся и взял у пары брошюру. Оказалось, они были представителями сообщества духовного роста и взаимоподдержки «Равновесие». Оставалось только побольше узнать об этом сообществе.

Информацию найти было несложно. «Равновесие» оказалось довольно известным учением с большим количеством последователей и штаб-квартирами в восьми городах центральной и восточной Европы. Выяснив все что хотел, Хэтфилд отправился в Оллбрук, где находилась основная база этих сектантов.