Paint it black

Пора было возвращаться. Я уже начал жалеть, что послушал Риту и так надолго оставил ее одну. Не знаю, что она хотела найти в бумагах родителей, но мне лучше было быть где-то поблизости.

Я немного задержался, когда заказывал еду в итальянском ресторанчике и к дому Риты добрался только через час.

Когда я зашел в гостиную, едва не выронил пакет с едой. Я пережил многое за последние дни, но все равно не был готов к тому, что увидел. Рита сидела на полу в крови и слезах посреди растерзанной коллекции кукол и разбросанных тетрадей. Она не видела меня, пока я не подошел и не тряхнул ее за плечи. Рита попыталась что-то сказать, но словно захлебнулась словами. Только когда я обнял ее она смогла выдавить из себя мое имя.

Я поднял ее на руки и понес на диван, слыша, как неприятно хрустят осколки кукол у меня под ногами. Я не мог представить, что такого могло случиться чтобы вызвать потрясение большее чем смерть родителей. Что заставило ее уничтожить свою коллекцию кукол с такой ненавистью и остервенением. Весь пол был усыпан их частями и осколками, от которых на коленях и руках Риты остались порезы. Пытаясь утереть слезы она оставила кровавые следы на своем лице.

Достав платок, я попытался промокнуть ее раны, поняв, что это бесполезно я взял ее на руки и понес в ванну. Рита беспомощно свисала с моих рук, напоминая мне Регину, только вместо любви я видел мольбу и отчаяние в ее глазах и не знал, как ей помочь. Рита несколько раз пыталась что-то сказать, но не смогла.

Я пустил воду и поставил Риту. Убедившись, что она держится на ногах я начал раздевать ее.

– Рита, девочка моя, я здесь, я никогда больше не ставлю тебя. Я сделаю для тебя все, ты слышишь – все.

– И даже убьешь ради меня? – еле слышно спросила она.

Я задумался только на секунду и понял, что сделаю даже это. Она стоила для меня целого мира.

– Да. – ответил я.

Рита снова разрыдалась, и я прижал ее к себе. Я чувствовал, как подрагивают ее плечи и влагу на груди от ее слез. Я понимал, что сделаю все чтобы она была счастлива и никогда не оставлю ее. Никогда. Я держал в объятиях ее хрупкое тело и знал, что нет и никогда не было человека роднее и ближе ее. Я спалю напалмом десяток деревень, если понадобиться.

– Рита, девочка, милая. – шептал я. – Все будет хорошо, поверь мне.

– Не будет, Патрик. Не будет. Ты понимаешь, не будет! Никогда! Мои родители, это они убили ту девушку и мальчишку Нильса.

Я замер, услышав ее слова. Неужели она догадывалась и поэтому так настойчиво искала их записи. Мне не хотелось в это верить, но я был далек от их семейных драм и видимо было что-то, что заставило их это сделать. Хэтфилд оказался козлом отпущения, некстати оказавшимся рядом. Мне стала понятна его одержимость расплатой. Возможно, он заслуживал сочувствия, но не от меня. То, что случилось не оправдывало его убийства. Господи, почему все так запуталось и когда настанет конец всему этому.

– Ты знаешь почему они сделали это? – спросил я, опуская Риту в воду.

– Патрик, налей мне выпить. – попросила она.

Я не решался оставить Риту одну и сел на край ванной.

– Не бойся. – сказала Рита.

Я посмотрел ей в глаза и понял, что не настолько она беспомощна, поэтому быстро сбегал в гостиную и вернулся с едва початой бутылкой водки. Она выпила приличную порцию и даже не вздрогнула, словно это была вода.

– Патрик, когда я заболела, они были в отчаянии, они не могли потерять и меня. В это невозможно поверить, но родители узнали нечто такое, что могло помочь мне выжить. Они называли это – «таинство» и овладели им. Они забрали у той девушки жизнь. Я не знаю как, но именно забрали и отдали ее мне. Наверно поэтому я выжила. Мальчишка Нильс видел, как они увозили ее и им пришлось убить его. Патрик, это ужасно. Я живу потому, что умерли другие.

Что ж они сожгли свою деревню. Я мог осудить их, мог оправдать, только кто я такой чтобы заниматься этим. Они сделали то, что считали нужным, спасая свою дочь.

– Рита, это действительно ужасно и жестоко, но я могу их понять. Если бы мне пришлось я сделал бы это для тебя. Поверь мне. Прошло много лет и ты жива. Они спасли тебя, хотя и такой ценой.

– Патрик, святой Патрик, как я жалею, что втянула тебя во все это. Шестнадцать. Шестнадцать девушек, Патрик. Они делали это каждый год. Не здесь, не в Холмах. В разных местах они находили подходящую девушку и забирали ее жизнь.

Странно, но сейчас для меня было неважно количество жертв, важно было то, для чего они это делали. Меня пугало совсем другое, и Рита сама озвучила причину моего страха.

– Патрик, ты понимаешь, что, если все это правда, мне недолго осталось, может быть год.

Что я мог ей ответить? Я только что потерял свою дочь. А теперь девушка, которую я безумно любил, могла не прожить и года. Я не хотел верить в это. Я не мог с этим смириться. И я не мог ничего изменить.

– Рита, девочка моя, – сказал я, глядя в ее заплаканное лицо, – может быть все не так, может быть тебе ничего этого уже не надо. А если придется, – я на секунду запнулся, – если придется, я сделаю то, что нужно.