Paint it black

Движение уже открыли, но идти до моей машины было далеко. Я уже собирался вызвать такси, когда к нам подъехал Конрад. Мы забрались на заднее сиденье получив долгожданную передышку после трех часов, проведенных на ногах.

Возле ворот особняка уже стояло несколько машин. Я заметил Елизавету Шацкую в сопровождении Карла Боткина и поприветствовал их. Графиня на несколько минут отошла с Ритой в сторонку. После разговора и объятий Рита вернулась ко мне.

– Графиня была дружна с моими родителями, – сказала Рита.

Услышав это, я вспомнил про бабушку Риты, мать Марии и Густава. Странно что ее нет здесь, но спрашивать об этом сейчас я не хотел.

Мы пошли в дом, где в столовой и гостиной были накрыты столы с выпивкой и закуской. С десяток человек уже находилось в доме. Скоро их стало намного больше. Многие подходили к Рите говоря несколько слов сочувствия.

– Рита, чтобы продержаться, нам тоже стоит выпить и чего по крепче.

Рита кивнула. Я принес два стакана бренди, и мы выпили за упокой души ее родителей.

– Давай присядем. – предложил я.

Мы сели на один из диванов.

– Ты не представляешь, как мне хочется снять эти туфли и платье и прилечь.

– Нет не представляю. Никогда не носил платье, хотя туфли и костюм меня тоже сильно утомили.

– Патрик. – улыбнулась Рита и провела ладонью мне по лицу.

– Тебе обязательно быть здесь все это время? – спросил я.

– Не знаю, но мне хотелось бы проявить уважение ко всем этим людям. Еще час я подержусь, может быть дольше. Если ты дашь мне еще выпить и будешь рядом.

– Прямо сейчас?

– Нет, немного позже, иначе я напьюсь.

Мы продержались больше двух часов. Около шести вечера мы поднялись в комнату Риты. Она скинула туфли и рухнула на кровать. Я присел рядом и стал массировать ей ступни.

– Патрик, это божественно. – сказала Рита, – помоги мне раздеться.

Я снял с нее чулки и перчатки, помог снять платье. Рита осталась только в черном нижнем белье. Я вопросительно посмотрел на нее.

– Трусики оставь. Я не могу сейчас, когда все эти люди ходят где-то рядом.

– Я тоже не настолько циник. – сказал я, расстегивая лифчик.

Рита нырнула под одеяло. Я разделся и лег рядом с ней. Было только начало седьмого, но мы оба вымотались и быстро заснули.

Я проснулся посреди ночи от того, что Риты не было рядом. Я прислушался, но в ванной было тихо. Несколько минут я лежал ожидая, что она вернется. Потом накинув халат, я спустился на первый этаж. Везде было темно, но я все равно прошел по гостиной и столовой в поисках Риты. Ее нигде не оказалось. Осмотрев веранду, я вернулся на верх в ее спальню.

Платье висело на спинке стула, а ее халатика не было. Я не мог просто так снова лечь спать, не зная где она. Снова выйдя из спальни, я прошел по галерее второго этажа и заметил тонкую полоску света под одной из дверей. Я хотел было войти, но решил сначала постучаться.

Дверь приоткрылась, и я увидел Риту.

– Патрик, входи, это кабинет отца. – сказала она, пропуская меня внутрь, – Прости, что оставила тебя одного.

Я осмотрелся. Перед окном находился массивный старомодный письменный стол, на котором стоял компьютерный монитор и всякая нужная мелочь, вроде подставок для ручек и бумаг, настольного календаря и прочего. Одну из стен занимали высокие до самого потолка деревянные стеллажи, заполненные книгами, рамками с фото и разными безделушками. Возле другой стены стоял заваленный бумагами столик и два кресла. На самой стене было прикреплено несколько чертежей.

Рита присела в одно из кресел, приглашая сесть меня во второе. Вместо этого я уселся на мягкий ковер на полу возле ног Риты и поцеловал ее колени.

– Я волновался, пока искал тебя.

Рита погладила мои волосы.

– Я не думала, что ты так быстро проснешься. Мне захотелось порыться в бумагах родителей.

– Хочешь найти что-то интересное? – спросил я.

Рита ответила не сразу. Наверно было что-то личное и она сомневалась стоит ли мне об этом знать. Потом она все-таки решилась.

– Патрик, скорее я боюсь что-то найти, но, если это есть, я просто обязана знать. Мои родители часто вели записи. Они делали это много лет с той поры, когда стали парой. Кое-что не дает мне покоя и мне нужно найти эти семейные летописи чтобы разобраться.

– Ты уверена, что хочешь открыть этот ящик Пандоры? Случается, что знание убивает.

– Патрик, это не просто любопытство. Мы часто закрываем глаза, чтобы облегчить себе жизнь и пребывать в счастливом неведении. Я не могу жить с широко закрытыми глазами. Это моя семья и я последняя хранительница этой летописи.

– Рита, я тоже хочу стать твоей семьей. Если бы не траур, я готов хоть завтра пойти с тобой под венец.

– Ты делаешь мне предложение?

– Да.

Рита опустилась на колени рядом со мной и посмотрела мне в глаза. Потом мы обнялись, и она сказала.

– Патрик, милый мой, Патрик, конечно, я согласна.

Мы долго целовались, не поднимаясь с колен, а потом продолжили, уже повалившись на ковер. Вдоволь насытившись губами друг друга, мы лежали на спинах влюбленные и счастливые.

– Что именно ты ищешь? – спросил я, – В смысле как это выглядит.