Пахан

Она была в пределах моей досягаемости. Мой член был полностью тверд, мои потребности переросли в нечто еще более животное. В тот момент, когда я был готов ринуться к своей награде, она очень медленно повернула голову, тонкий лунный свет, спиралью пробираясь сквозь деревья и создавал теплое золотистое сияние вокруг ее идеального лица.

В ее глазах не было страха, только та же самая глубокая тоска, которая не давала мне спать по ночам. Когда я осторожно приблизился к ней, она сделала то же самое, ее пухлая нижняя губа дрожала. Тьма не могла скрыть мое зрение. Я мог видеть вещи гораздо яснее.

Она была моей, полностью моей.

Как только мы оказались в нескольких дюймах друг от друга, я прижал к себе ее голое тело, наслаждаясь визгами, раздававшимися в ночное небо. И когда я вошел в нее на всю длину своим членом, она откинула голову назад, царапая мою грудь.

Да, моя драгоценная малышка была совершенством.

«О чем, черт возьми, ты думаешь?» — спросил Александр.

Моргнув, я отодвинул первобытное видение, но это было тяжело, даже несмотря на то, что я сидел посреди переполненного ресторана, обедая со своим советником. Это были тяжелые два дня, я потратил время на попытки погрузиться в бизнес, игнорируя голод, который еще не был удовлетворен.

Я также чувствовал себя полным дерьмом, но то, что я сделал, было необходимо. Кого я обманываю?

«Ни о чём». Он слишком хорошо меня знал, и когда я отодвинул тарелку с салатом, схватив вместо этого свой напиток, он приподнял одну бровь.

«Ты совсем другой с тех пор, как к тебе в дверь, словно какой-то чертенок, пришла гостья». Александр хихикал, но не понимал, насколько он был точен.

«Да, ну, я тоже в каком-то чертовом лабиринте, из которого не могу выбраться».

«Ты не имеешь в виду сексуальный туман?»

Я посмотрел на него и отхлебнул виски. Место, которое он выбрал, было рядом с его великолепным небоскребом-офисом на Манхэттене, пятизвездочное заведение, в которое было почти невозможно попасть. Все, что нужно было сделать любому из нас, это поднять трубку, и наш любимый столик, прямо возле окна от пола до потолка с одним из самых захватывающих видов во всем Нью-Йорке, был доступен.

Даже если там были и другие посетители, наслаждающиеся пиршеством.

Меня считали королем среди королей, а с достижениями Александра и его высоколобыми родителями он был моим принцем. Прямо сейчас я чувствовал себя скорее развратным стариком, чем кем-либо еще.

«Я не понимаю, о чем ты».

«Правда?» — спросил он, положив вилку, схватив льняную салфетку и вытерев рот. «Как давно мы знаем друг друга?»

«Возможно, слишком долго».

«Угу. Я уже давно знаю, когда кто-то или что-то тебя достало. А твоя гостья тебя точно достала».

Я бросил на него более ненавистный взгляд, чем намеревался, прежде чем осмотреть периметр. Казалось, почти все важные персоны решили сегодня посетить ресторан. На нас смотрели как мужчины, так и женщины, красивые девушки из тех, кто, скорее всего, положит свои номера телефонов на стол, подмигивая, когда они пройдут мимо.

Мужчины были напуганы и неуверенны.

Когда-то я находил такое поведение возбуждающим, в каком-то смысле табуированным.

Больше нет, с тех пор как я осмелился откусить большой кусок запретного плода. И не один раз, а дважды.

А потом я её отверг, как последний придурок.

«Это не твоя забота».

Александр наклонился. «В последний раз, когда я проверял, я твой друг».

«Скажем так, один из моих компьютерщиков позвонил сегодня рано утром. Похоже, кто-то пытался взломать мои системы».

«Ты думаешь, Стефано несет ответственность?»

«Возможно». В тот момент я не мог делать поспешных выводов.

«Кстати. Ты выглядишь изможденным, и это не сулит тебе ничего хорошего в посещении сегодняшнего вечера».

Я молчал. Это было последнее, что я хотел обсуждать в этот момент. Не после того, что произошло между нами.

«О, ради всего святого. Ты ведь идешь на бал к губернатору. Да?» — потребовал он.

Когда официант принес нам стейки, я не был уверен, есть ли у меня аппетит. «Да, я иду. Вопреки моему здравому смыслу».

Он покрутил тарелку и схватил нож и вилку. «Ты уже полностью ввязался в рискованную шахматную партию. Покупаешь армянские акции?»