Пахан

Я изо всех сил старалась поговорить с ним о том, что произошло между нами, но он оттолкнул меня, ведя себя так, будто этого никогда не было. Как долго он собирался меня игнорировать? Я наконец задала один-единственный вопрос, требуя ответа. Почему он хотел причинить мне боль?

Ответ большого мальчика? Он не пытался и никогда не будет делать этого намеренно.

Я разыграла карту принцессы, встретившись с ним взглядом и недвусмысленно заявили ему, что он уже причинил мне боль.

София достала из сумки какие-то принадлежности для волос и положила их на стойку. «Угу. Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасная лгунья?»

Я рассмеялась, но смех длился недолго, я нервно пожевала нижнюю губу. Последнее, что я должна делать, это делиться пикантными подробностями вчерашнего вечера.

Боже, вчера вечером.

Неужели это был всего лишь сон?

Может быть, я была дурой, думая, что из нашей порочной интрижки выйдет что-то хорошее, но Вадим был всем, что я хотела почувствовать, страсть, вспыхнувшая между нами, была словно из самой романтической книги.

Только у меня в постели был этот лихой, суровый мужчина по-настоящему. Ну, его кровать. И его стол. И… Мои пальцы все еще покалывало, не от жестокой пощечины, а от электричества, которое я испытывала, прикасаясь к нему.

Что со мной не так? Мне нужно было перестать вести себя как влюбленная девчонка.

Он был ясно дал мне понять что ничего не будет. Вроде того. Но я не собиралась больше пытаться. Он потерял эту привилегию.

«Я не лгу. Я просто…» Теряю свой гребаный разум. «Скажи мне кое-что. Твой отец всегда так чертовски бесит?» Я посмотрела на нее в зеркале, я была резкой из-за моего гнева на мужчину, а не на нее. Она широко раскрыла глаза, прежде чем снова рассмеяться.

«За все годы, что я росла. Он сводил с ума и меня, и Даниэллу своими правилами. Дай-ка угадаю, он сделал это и с тобой. Ты не можешь выходить из дома без охраны. Ты не можешь приглашать людей, если он не одобрит их, или, я бы сказала, у него нет времени, чтобы проверить биографию. Так ведь?» Она вытащила маленький табурет для ванной, указывая на него, чтобы я села.

«Ты знаешь».

«Конечно, я знаю. Это значит, что он воспринимает угрозы всерьез, что должно сделать тебя немного менее…уверенной».

«Ты имеешь в виду самоуверенной?»

Она схватила расческу и начала распутывать колтуны. «Ладно, раз ты так сказала. Теперь сядь прямо. Твоя трансформация должна произойти до того, как папа вернется домой».

Вздохнув, я попытался сделать именно это, но Боже, я все еще был так зла на этого человека. Я внезапно ударил рукой по стойке. «Черт его побери. Я могла бы дать ему пощечину».

«По какой причине? Что он сделал?» — София посмеивалась. Пока. Но она, скорее всего, разберется.

«Он просто заноза в заднице».

«Угу. Почему ты вдруг не можешь мне довериться?»

«Дело не в этом. Я просто не привыкла, чтобы со мной обращались как с ребенком».

Она подняла брови, собирая бутылочки с краской для волос, смешивая две из них вместе, прежде чем надеть пару латексных перчаток. «Он знаменит этим, особенно когда он заботится о ком-то. И он, очевидно, заботится о тебе».

Я фыркнула и провела рукой по нескольким розовым прядям волос. Я была готова больше походить на взрослую. Может, в этом и была проблема. Мужчина видел во мне ребенка, а не просто слабость. Да, я знала, что опасность значительная. Я пережила ту ужасную ночь, но этот мужчина был чертовски угнетающим.

И сексуальным.

Это всегда будет преследовать меня в голове. Я все еще страдала от его грубости, которую обожала. Я все еще жаждала. Одна лишь мысль о нем заставляла мою киску пульсировать глубоко в моем ядре. Глубже, чем раньше.

Но он использовал меня. Черт его побери.

«Да, ну, у него дерьмовый способ это показать».

Она разделила мои волосы, готовясь добавить цвет, и внимательно посмотрела на меня. Это был не просто ее обычный дружеский взгляд или взгляд с легкой обеспокоенностью. Я могла поклясться, что эта женщина могла читать мысли.

«Между вами что-то произошло?» — наконец спросила она, теряя свой прежний насмешливый тон.

"Да, произошло. Мы спорим как кошка с собакой".

«Мой отец не спорит. Он устанавливает правила. Он редко говорит много, так что если это правда, может, мне стоит вызвать врача».

«Очень смешно. Он ведет себя как мистер Ворчун, мерзавец».

София усмехнулась. «Ты никогда раньше этого не говорила. Ты никогда раньше его не обзывала. Все эти годы я ныла тебе о его грубости и строгих правилах, а ты едва ли сказала хоть слово против него. А теперь ты называешь его мерзавцем».

«Ага». Мне пришлось отвернуться. В этот момент я ходила по тонкому льду. Точно. Она смотрела прямо сквозь меня.

Она начала брызгать краской для волос с большей яростью, чем я ожидала, и даже выдергивала волосы.

«Ой. Что на тебя нашло?» — наконец рявкнула я.

«На меня? Ты спишь с моим отцом?»

О, черт. Вот оно. Единственное, что я надеялась игнорировать долгое время. «Почему ты так думаешь?» Даже когда уклончивый ответ сорвался с моих губ, я видела, как мое лицо вспыхнуло, и была почти уверена, что она тоже это заметила.