Пахан

Она подняла голову, ее пальцы порхали, когда она схватила кисточку, набирая еще один цвет, которым она мелировала мои волосы.

«София. Поговори со мной. Почему ты так думаешь?»

«Потому что я слишком хорошо тебя знаю. Помнишь? Я просто… Давай не будем об этом. Ладно? Думаю, так будет лучше».

«Это не то, что ты думаешь».

Фырканье Софии говорило об обратном. «Так никогда не бывает. Значит, это хуже. И я права». Она продолжила, и мы оставались в полной тишине целых десять минут, пока она продолжала красить мои волосы. Когда она сдернула перчатки, бросив их в раковину, я поняла, что она не просто на меня злится.

Она была в ярости.

«Сорок пять минут. А потом ты знаешь, что делать после этого: прыгать в душ, намыливаться, ополаскиваться. Вся эта хрень».

«Да, спасибо, что помогла мне».

Я услышала ругательство, когда она направилась к двери, может, даже не одно. Она щелкнула рукой в дверном проеме, не потрудившись повернуться и посмотреть на меня. «Я забыла сказать тебе, что перед моим уходом звонил мой отец и попросил меня забрать маски. Думаю, праздничный бал, на который ты пойдешь, — это маскарад».

«Ого. Я понятия не имела. Мне нужен костюм?» Я изо всех сил старалась не обращать внимания на ее сильный акцент на нескольких словах. Но мое сердце колотилось. Я никогда не собиралась причинять ей боль.

«Нет. Ты будешь выглядеть потрясающе в любом из платьев, которые мы купили. Просто… Я собираюсь выпить бокал вина».

Она ушла, и мне стало тошно внутри. Хуже, чем раньше. Посмотрев на свое отражение, я спустилась вниз, обнаружив ее уже на террасе, развалившейся на одном из стульев, с бокалом вина в руке. Я заметила, что она вынесла бутылку и еще один бокал.

Когда я села на сиденье рядом с ней, она не удосужилась посмотреть в мою сторону или снять солнцезащитные очки.

«Ты хочешь побыть одна?» — спросила я.

«Выпей вина. Почему бы и нет? Ты заслужила это, раз терпишь этого мужчину». Теперь она вела себя так, словно наша неосмотрительность не имела для нее значения.

«Не делай этого, София. Притяжение есть, но я тебя уверяю, твой отец ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего». Я налила себе вина, размышляя, сможем ли мы остаться друзьями после этого.

Наконец она бросила на меня взгляд, смеясь. «Возможно, мне стоило предупредить тебя, так как я почувствовала твое влечение к нему на днях. Мой отец не заводит отношений. Он едва ли разговаривает с женщиной больше одного раза».

«Из-за твоей мамы».

«Да. Из-за моей матери. Он любил ее безоговорочно. Но я думаю, что это больше из-за его страха снова осмелиться проявить заботу и потерять кого-то еще. Он ввязался в опасное дело».

«Я знаю. Не волнуйся. Я не из тех, кто любит отношения».

Наступил еще один момент напряженой тишины. «Я должна бы на тебя злиться, но я заставляла папу найти себе кого-то в жизни, а он меня игнорирует. Может, ты ему подойдешь».

«Я не уверена, что я хороший выбор. И если серьезно, он был очень категоричен. Я его сотрудник, и в обмен на то, что я работаю на него, он полон решимости защитить меня».

На ее лице играла кривая улыбка. «Внешность и слова могут быть обманчивы. Когда мой отец на что-то нацеливается, он отказывается отступать, даже в ущерб себе. Однако я никогда не назову тебя мачехой».

Я чуть не подавилась вином, мой разум мгновенно погрузился в какой-то безумный туман. Что я могла на это сказать? Что у меня нет намерений дальше связываться с Вадимом? Что то, чем мы занимались, было просто… самым горячим сексом на свете? Или что я не собираюсь поддаваться его темным потребностям больше, чем уже поддалась? Ну, ну. Я была уверена, что это будет плохой идеей.

Что бы ни случилось, у меня было очень плохое предчувствие, что все, что я знала, скоро изменится.

Снова.

Я только надеюсь, что вся семья Вадима не попадет под перекрестный огонь.

* * *

«Должна признать, и мне больно это говорить, но ты выглядишь просто великолепно», — сказала София, отступая назад и оглядывая мои волосы, платье и сексуальное ожерелье в виде ящерицы со стразами, на покупке которого я настояла.

«Почему тебе больно?»

«Потому что ты стерва». Она закатила глаза, когда я в ужасе уставился на нее. «Я так не думаю».

Честно говоря, я вообще перестала узнавать себя. И я была стервой. Сосредоточься на своих волосах. Ничего больше. Она не только покрасила мои волосы в блонд, она также удалила мертвые концы и добавила несколько слоев. Женщина была суперталантлива во многих вещах.

С моей новой прической, и платьем, которое заставило меня выглядеть почти на десять лет старше, я была ошеломлена, насколько по-другому я выглядела. Никто не узнал бы девушку с розовыми волосами, которая обычно носила потертые джинсы и игривые ярко-красные кеды Converse.

Но, конечно, такова и была задумка.