Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939

1. Инициатива германской дипломатии, занимавшейся Россией. Первая инициатива относительно сближения исходила от сотрудников соответствующего отдела в министерстве иностранных дел. Ее стали проявлять непосредственно после подписания Мюнхенского соглаше­ния с целью создания такой внешнеполитической ситуации, которая исключила бы повторение осложнений масштаба судетского кризиса со всеми возможными в подобном случае катастрофическими последстви­ями. За исходный момент была взята внешнеполитическая изоляция Советского Союза. С учетом этого предлагалось путем ослабления конфронтационного застоя в германо-советских отношениях добиться эле­ментарной мобильности в проведении внешней политики. С помощью неофициальных, полуофициальных и официальных контактов расчи­щался путь от смягчения напряженности с помощью ослабления идео­логической конфронтации через расширение торгово-экономических связей к политическому диалогу. При этом германская дипломатия в России использовала любой повод для того, чтобы путем предельно да­леко идущей и даже вообще безосновательной интерпретации высказываний другой стороны увлечь эту последнюю инициативой относительно ведения переговоров.

В качестве цели политического диалога германским дипломатам — специалистам по России виделось создание прочных договорных рамок для будущей внешней политики национал-социалистской Германии путем возрождения прежних или создания новых германо-советских связей, с помощью которых имелось в виду:

— надежно обуздать стремление Гитлера к войне,

— удовлетворить интересы безопасности СССР и

— закрепить статус-кво в Восточной Европе.

Тем самым предполагалось создать в Восточной Европе ситуацию, в условиях которой дальнейшие германские притязания могли бы если не пресекаться, то по крайней мере ослабляться и смягчаться с по­мощью политических, то есть неизбежно совместных и мирных, средств. Таким путем намеревались по возможности исключить угрозу расширения локальных кризисов, которые, как предполагалось, Гит­лер и впредь будет провоцировать, до масштабов вооруженных конфликтов с риском превращения их в большую войну. Целью было предотвращение войны как таковой. Путь к этой цели вел через уси­ленное вовлечение СССР в международную политику при одновремен­ной активизации участия западных держав в делах Центральной и Восточной Европы.

После того, как в начале апреля 1939 г. стали известны планы Гит­лера в отношении Польши, указанная дипломатическая инициатива заметно усилилась. В то время как на МИД теперь возлагалась задача «изоляции Польши», а в рамках этой задачи и дипломатии, занимав­шейся Россией, во все большей мере отводилась роль пособницы в осу­ществлении военных приготовлений Гитлера, последняя в условиях усиливавшегося цейтнота параллельно интенсифицировала также свои неофициальные и полуофициальные усилия. При этом она все больше вступала в коллизию со своими официальными директивами: хотя эти последние и расширяли сферу дозволенных ей действий, на пе­риферии которой могли продолжаться самостоятельные инициативы, но в то же время она должна была осознавать тот факт, что ее хотят ис­пользовать всего лишь как инструмент тактического сближения выраженно агрессивной Германии с ослабленным чистками и ориентирующимся на оборонительную стратегию советским государст­вом. Она пыталась избежать этой конфликтной ситуации путем вовле­чения обеих сторон в процесс обеспечения подлинной, долгосрочной разрядки и улучшения отношений с целью восстановления надежной договорной основы.

При этом германская дипломатия в России, опиравшаяся на тесное взаимодействие с итальянским посольством в Москве и на нередко по­ступавшую в ее распоряжение информацию западных посольств, ори­ентировалась на условия Берлинского договора от 24 апреля 1926 г.: германское посольство в Москве выступало за оживление духа договора о нейтралитете, так как считало, что только при этом условии возмож­но достижение советского bona fides как основы желательного расширения надлежащих германо-советских отношений. Оно призывало имперское правительство достоверно подкрепить идею договора о нейт­ралитете в классической форме пактов о ненападении времен пакта Бриана — Келлога. При этом мысль устремлялась в направлении пакта о ненападении поначалу

- в форме оживления Берлинского договора о нейтралитете, сопро­вождаемого заверением, что Германия не преследует никаких враж­дебных СССР целей, а также германским заявлением о намерениях относительно Польши и декларированием отказа от притязаний в отно­шении Прибалтийских государств (составленный Шуленбургом ката­лог мероприятий от 7 июня 1939 г.), а впоследствии в условиях более реалистичной оценки военных намерений Гитлера