Паль

Вся его жизнь была подчинена танцам. Он танцевал с четырёх лет, а его родители отдали балету в Мариинском театре в Петербурге всё: свою жизнь, здоровье, силы и труд для того, чтобы иметь возможность быть частью этого великого искусства. Даже когда у театра были сложные времена, они никогда не оставляли свою альма-матер. Андрей пошел по стопам родителей, поступил в Академию Русского балета в Москве в девять лет, проучился два года вдали от родителей, которые продолжали жить в Петербурге. Они виделись только на каникулах или когда они приезжали к нему на выходные. В конце второго года Андрея выгнали за постоянные драки, которые он учинял с другими ребятами, хотя к его техническим способностям как танцовщика претензий у академии не было. Он не любил рассказывать об этом времени своей жизни, что-то там у него пошло не так: то ли ребята чувствовали конкуренцию в ребёнке знаменитых родителей из Мариинки, то ли Андрей сам был задирой и не давал никому прохода. Это случилось ещё при СССР, родители всерьёз думали, что ребёнок сломал себе жизнь навсегда. Академия никогда не выдала бы ему хорошую характеристику, значит, о других танцевальных профессиональных заведениях можно было забыть.

Когда он вернулся в Петербург, родителям пришлось срочно пристраивать его в обычную школу. Предметы там казались сначала неподъёмными по сравнению с академией, но через какое-то время все пришло в норму, оценки выровнялись, он зажил жизнью обычного советского ребёнка. Родители пытались отдать его в танцевальные классы: народные и бальные танцы, латина. Но он не проявлял к ним ни малейшего интереса, все делал из-под палки, каждый раз норовя пропустить занятия. Когда пришло время, он выбрал специальность режиссера-постановщика и уехал поступать в институт в Москву. Это была середина девяностых – большого конкурса не было на эти специальности, и он поступил без проблем.

В то время активно развивались уличные стили танцев, школы хип-хопа, брейк-данса открывались во всех районах Москвы. Летом в общественных парках можно было найти сотни ребят, кто готов был показать своё мастерство прямо здесь, прямо сейчас. И весь этот запал молодежи перерастал в импровизированные батлы под диковинный западный рэп, дающий нужный ритм из больших колонок модного тогда бумбокса. Андрея захватила эта волна новых перемен и свободных стилей. Сначала он присматривался к движениям ребят, пытался их повторить. У него получалось свободно и естественно, как будто его тело было создано для уличных стилей. И он ушел в них с головой, учился у всех, кто ему попадался на пути: на улицах и в классах у преподавателей, у ребят, кто оставался после занятий пофристайлить, и у ребят на батлах. Он копил деньги на мастер-классы преподавателей, которые приезжали из-за границы, чтобы не пропустить на одной капли информации. Он был жаден и впитывал любые идеи. К концу третьего курса у него начались проблемы с учебой в институте, и он со скрипом закрыл сессию. В это же время ему поступило предложение стать частью одного набирающего известность московского коллектива, который работал со звёздами шоу-бизнеса и на проектах на телевидении.

Сегодня Андрей рассказывает всем, что это было самое простое решение в его жизни, что он чувствовал, что ему повезет и нужно выбирать работу в коллективе. Но тогда он думал только о том, что один раз жизнь уже дала ему хороший пинок под зад в балетной академии, а что, если это случится второй раз, что, если он сломает себе что-нибудь и никогда не сможет больше танцевать, кому он будет нужен в таком случае? С образованием у него был шанс пусть и на стабильную, но нормальную жизнь, как у всех. Жизнь любила ломать и калечить, чтобы проверить его на прочность. Что, если это очередной путь в никуда?

В апреле того же года в Лужниках в Москве прошёл фестиваль «Экстрим». Это был мегабатл брейкдансеров, казалось, вся молодежь и студенты в Москве собрались под одной крышей. Все в ярких джинсах, балахонистых куртках, модных майках. Все дышало свободой в этот день. И именно тогда он понял, что хочет делать подобные шоу, хочет масштаба, хочет свободы творчества, хочет, чтобы любые рамки были разрушены и все люди стали счастливыми и свободными, каким был он в тот день. Отпечаток этого дня стал решающим. Он пошёл в деканат, написал заявление на отчисление, даже не посоветовавшись с родителями. Он понял для себя, что сделать первый шаг к мечте было гораздо важнее, чем готовиться всю жизнь к чему-то великому.