Палач

— Ну, ну, Гельмут. Ты разгорячился. Он всего лишь палач. Я ему скажу, чтобы он даже не приближался к больным. Но ты же сам отказался помогать этим, нашим… А палач берется лечить их недуги. Если бы не он, многие не смогли бы работать. А так уже почти и закончили канал. Но горожан я ему запрещу лечить. Это да. Хотя он денег не берет. И как-то у него получается. Вот и тянет людей к нему, если случается несчастье.

— Все это у него от дьявола. Отец Вельгус тоже об этом часто говорит и не допускает его к своему причастию. В душе этого Гудо — демоны ночи и зла. И каждый, кто принимает помощь палача, соприкасается с дьяволом.

— Да, что-то от дьявола в нем есть, — согласился молодой рыцарь. — Наверное, с ним в душе он и родился. Недаром в моем отряде все обходили его стороной. Да и он ни с кем не сблизился. Хотя я ему благодарен. Рукой он пожертвовал, когда опасность угрожала мне. Но он был моим слугой. Это был его долг. И все же, лекарь, как тебе удалось вылечить его руку?

Гельмут Хорст допил свою чашу вина и гордо выпрямился.

— То, что у меня были хорошие учителя, — это половина моего умения. Но основное — это моя собственная…

Лекарь прервался на полуслове и замер. В дверях стоял господин в синих одеждах.

— О! Гудо! — воскликнул молодой рыцарь и подошел к прибывшему. — А мы говорим о тебе. Покажи свою руку.

Палач медленно, с неохотой завернул рукав.

— Вот это да! Всего несколько шрамов. И ты владеешь ею, как и прежде? Ну-ка, дай свою руку.

Барон схватил левую руку палача и попытался ее выкрутить. Палач ухмыльнулся и легко высвободился из его хватки.

— Силен. Да, силен, — пьяно похвалил его Гюстев фон Бирк и отправился обратно за стол. Здесь он сам налил себе вина и выпил все до последней капли. — Вот что, Гудо. Мы сейчас пойдем и найдем мою невесту Имму. Она где-то здесь. Я, наверное, зря тебя отпустил. И с рукой у тебя все было не так, как мне показалось. Может, поедешь со мной? К французскому королю. Теперь я думаю послужить ему. Знаешь, будут великие битвы, если не помешает перемирие. А пока идем искать Имму…

Рыцарь вновь налил полную чашу вина и осушил ее.

— Мне думается, сегодня уже поздно. Монахи и монахини разбрелись по всей окрестности на свои вечерние молитвы. — Венцель Марцел заговорщически подмигнул палачу и продолжил:

— Сейчас нужно выпить вина и отдохнуть. А уж завтра палач отправится с вами на поиски благородной Иммы.

— Да, выпить, — согласился молодой барон. — А еще послушать песни. Эти славные песни. Я помню их. Их так хорошо пела твоя дочь. Где же она? Где эта прелестница?

Венцель Марцел хмуро посмотрел на палача, потом, натянуто улыбнувшись, обратился к барону:

— Дочь сегодня гостит у родственников. А завтра, когда мы найдем вашу невесту, она обязательно споет. А пока выпейте еще вина и прилягте немного отдохнуть.

— Да, можно и немного отдохнуть. Долгий путь несколько утомил меня.

— Вот и хорошо. А я объясню палачу, как ему завтра поступать. Ведь Имма — благородная дама.

— Да, она само совершенство, — согласился Гюстев фон Бирк и склонил голову над столом.

* * *

Барон с нескрываемым раздражением запахнул на груди плащ своего оруженосца и сердито произнес:

— Бюргермейстер, ты продолжаешь просить об этом глупом переодевании?

— Да, мой славный рыцарь. Не нужно отвлекать божьих людей от работы. Да и вам будет приятнее потом предстать перед невестой во всем блеске. Какой для нее будет подарок, когда мы ее торжественно сопроводим на встречу с вами в здание Ратуши. Но мы же должны узнать ее. Если бы у вас был ее портрет, все было бы проще. А сейчас вам нужно ее только указать. Нам ведь еще предстоит поговорить со священником и супериором и все подготовить. Вы только укажите на нее, и вскорости она предстанет перед вами в подобающей одежде и с благословением ее священника.

— Ладно, бюргермейстер. Будь по-твоему. Но сегодня в обед я ее увезу.

— Вот и славно. Эй, палач, ступайте.

Гудо поднялся с бревна, лежавшего во дворе Венцеля Марцела, и, отворив калитку, вышел на улицу.

День выдался солнечным и тихим. Даже вездесущие мухи, необычайно прилипчивые сегодня, спрятались от палящих лучей, так что Венцель Марцел, по привычке вышедший из дома с огромным платком, не сразу заметил перемену. Обычно в летние месяцы многие горожане спасались от огромного количества мух с помощью огромного платка, которым приходилось взмахивать часто и широко. Сегодня платок повис в руках бюргермейстера, ни разу не описав привычный круг.

Бюргемейстер вышел за калитку и посмотрел вслед уходящему господину в синих одеждах и уже подвыпившему рыцарю, плетущемуся в пяти шагах от него.

«Что будет? Ох, что-то будет…» — в тревоге думал Венцель Марцел, сердито сплевывая себе под ноги.