Палач

– «Преследуемый архангелом Рафаилом, падший Азазель избавился от своих почерневших крыльев и рухнул в самую глубокую и мрачную пропасть из всех, которые когда-либо сотворял Бог. Погребенный под остроконечными скалами в самой далекой и суровой пустыне земли, он лежал в могиле, выложенной измочаленными перьями его загубленной мантии, обреченный больше никогда не видеть света и в день Страшного суда сгореть в адском огне».

– Спасибо за информацию, – зевнула Бакстер.

– Руш, я вас ненавижу, – сказала Кертис, поеживаясь.

– Еще пару слов, и все, – пообещал тот и прокашлялся: – «В этой непреходящей тьме Азазель впал в безумие. Неспособный разорвать цепи, он оторвал дух от скованного тела, чтобы вечно блуждать по земле тысячей разных душ».

Руш положил телефон на колени и сказал:

– Теперь мне и самому стало страшно.

Когда они свернули на заиндевевшую подъездную дорожку к дому Бентхема, на ветровое стекло машины осторожно опустились первые снежинки. Синоптики обещали во второй половине дня обильный снегопад, а ближе к утру и вовсе пургу.

Кертис подъехала по оставленной ими вчера колее к гаражу. Бакстер посмотрела на дом – он выглядел таким же необитаемым, как и накануне, разве что на лужайке виднелась цепочка глубоких следов.

– Здесь кто-то был, – с надеждой в голосе произнесла она с заднего сиденья.

Руш остановил машину, и они вышли на холод. Руш заметил, что из дома напротив за ними с любопытством наблюдает соседка, но надеялся, что она не станет их трогать. Однако женщина направилась в их сторону, дважды поскользнулась и чуть не упала на подъездной дорожке.

– Вы двое – вперед, – сказал он коллегам.

Кертис и Бакстер направились к входной двери, а он двинулся навстречу не в меру любопытной соседке, прежде чем она сломает себе ногу – это задержало бы их еще неизвестно насколько.

– «Чем могу вам помочь?» – прошептал Руш, уверенный, что назойливая соседка сейчас обратится к нему с этим стандартным приветствием.

– Чем могу вам помочь?

– Мы просто хотели повидать доктора Джеймса Бентхема, – сказал он и улыбнулся, как бы давая понять, что разговор окончен.

Кертис позвонила в дверь. Соседка окинула ее подозрительным взглядом, не выказывая ни малейшего намерения уйти.

– Холодно, – произнес Руш, тонко намекая, что женщине лучше вернуться в теплый, уютный дом и заняться уже своими делами, черт возьми.

Не получив ответа, Бакстер громко постучала.

– Дом хорошо охраняется, – прямо сказала соседка.

– И правда – ответил Руш и вытащил свое удостоверение, – целых трое полицейских у порога.

Несмотря на посиневшие руки, которые выглядели так, будто могли в любой момент отвалиться, женщина тут же оттаяла.

– Вы звонили им на мобильный? – спросила она, доставая телефон.

– Да.

– А номер Терри у вас есть? – спросила она, поднося к уху аппарат. – Милейшая женщина. И дети ее тоже. Мы здесь привыкли присматривать друг за другом…

– Заткнитесь! – завопила Бакстер от входной двери.

Соседка явно оскорбилась. Через мгновение Эмили повернулась к Кертис:

– Слышите?

Она села на корточки и открыла почтовую щель, но звук уже прекратился.

– Позвоните еще раз! – крикнула она навязчивой соседке.

Несколько мгновений спустя вновь послышалось жужжание телефона, вибрировавшего на твердой поверхности.

– Телефон в доме, – крикнула Эмили Рушу.

– Странно, – сказала соседка, – Терри всегда берет его с собой, на тот случай, если понадобится ребятам. Значит, она дома. Может, она в душе?

Руш заметил на лице женщины неподдельную тревогу.

– Бакстер! – крикнул он. – А сейчас что-нибудь слышно?

Он вытащил телефон, набрал номер, по которому пытался связаться с доктором накануне, и замер в ожидании.

Бакстер вновь прижалась ухом к узкой щели и напряженно прислушалась.

– «О, какой снегопад ужасный…»

Эмили в испуге отпрянула – мелодия рождественской песенки Фрэнка Синатры доносилась прямо из-за двери.

– «Но в камине огонь прекрасный…»

Руш повернулся к озадаченной соседке и закричал:

– Идите отсюда!

И ринулся к дому, выхватывая на ходу оружие. Кертис ударила ногой, пытаясь выбить замок.

– «Нас сегодня никто не ждет…»

Кертис ударила снова. На этот раз дверь с грохотом распахнулась, отшвырнув телефон вместе с лившейся из него веселой мелодией под великолепную наряженную елку.

– «Снег идет, снег идет, снег идет!»

– ФБР! – закричала она, перекрывая последние слова припева. – Здесь кто-нибудь есть?

Руш и Бакстер последовали за ней. Руш побежал наверх, Эмили двинулась по коридору на кухню.

– Доктор Бентхем? – донесся откуда-то сверху до ее слуха голос коллеги.

В доме было тепло. На столе посреди огромной кухни, выдержанной в деревенском стиле, стоял четыре тарелки с холодной недоеденной едой. Поверхность ярко-оранжевого супа покрывала толстая пленка.

– Есть кто дома? – крикнула Кертис уже в другой комнате, в то время как Руш все еще шарахался наверху.