Палач Рима

Глаза Веспасиана горели таким огнем, что Сабин остановился и задумался. Веспасиан видел, как брат борется с самим собой: эта внутренняя борьба читалась на лице Сабина. Причем боролся он отнюдь не с собственным упрямством. Он пытался побороть страх.

— Чего ты боишься, Сабин? — спросил у него Веспасиан.

Тот зло посмотрел на младшего брата.

— Того, что меня обгонят.

— Кто? Я?

— Я твой старший брат.

— Сабин, возраст здесь ни при чем, равно как и наше честолюбие. Наш с тобой долг — заботиться о чести нашей семьи, и в этом смысле мы с тобой равны. Что бы там ни говорилось в пророчестве, это касается нас обоих, и мы должны его выслушать ради нашего славного рода Флавиев.

— Как скажешь, Веспасиан, — сдался наконец Сабин. — Хочется надеяться, что я ошибаюсь, и это так называемое пророчество окажется бессмысленной абракадаброй.

— Спасибо тебе, брат.

— Если вы решили его выслушать, я его сейчас вам зачитаю. — спокойно произнес Антенор. Сидящие позади него жрецы тотчас выпрямились на своих стульях и, перестав жевать, навострили уши.

— Читай, Антенор, — сказал Веспасиан.

Сабин промычал что-то невнятное.

Антенор поднес к глазам свиток и начал читать.

— Два тирана падут один за другим, а следом и третий.

Царь на Востоке услышит правду от брата.

С даром этим пройдет он песками по львиному следу.

Чтобы наутро отнять у четвертого Запад.

Веспасиан нахмурился и вопросительно посмотрел на Ан- тенора.

— И что это значит?

— Этого я тебе сказать не могу, — с этими словами старый жрец скатал свиток и положил его назад в ларец. — Мы не занимаемся толкованием, мы лишь…

— Вы лишь посредники? — закончил за него мысль Сабин.

Антенор благосклонно посмотрел на него.

— Именно. А теперь, если вы не против, коль свой долг перед вами я исполнил, я должен исполнить его и по отношению к Раскосу. Я должен вкусить его баранины.

— Спасибо тебе, Антенор, — поблагодарил жреца Веспасиан и повернулся, чтобы уйти.

Сабин кивнул и зашагал следом.

— Впервые я рад признать, что ты, Веспасиан, был прав. В этом пророчестве действительно нет ничего такого, чего нужно бояться. Нет ничего страшного в том, что мы его услышали. К тому же мы сделали приятно этому старому идиоту, который теперь считает, будто исполнил свой долг перед Амфиараем или как его там величают.

— Я думал, тебе есть что к нему добавить, Сабин.

— Что именно?

— Пророчество, которое было сделано при моем рождении. Я точно знаю, что тебе о нем известно.

— В таком случае ты знаешь, что мне запрещено говорить о нем.

— У тебя есть право обойти данную тобой клятву.

— Да, но только в тех случаях, если один из нас не в состоянии помочь другому из-за первоначальной клятвы. Я же в данный момент не вижу никакой необходимости тебе помогать.

— И все же есть нечто такое, чем бы ты мог со мной поделиться.

— Послушай, я был мал и плохо помню, что тогда было. Могу сказать лишь одно: как такового никакого пророчества не было. Был лишь некий знак, который привел родителей в замешательство.

— И что за знак?

— Этого я сказать тебе не могу, потому что дал клятву держать его в тайне. В любом случае, мне было всего четыре года, и я ничего толком не понял, равно как и сейчас, когда жрец читал пророчество, которое тебе так хотелось услышать. В этих вещах, как правило, нет никакого смысла. Мы находим его, лишь когда оглядываемся назад. Но в таком случае какая от них польза?

— А вот тут я с тобой не соглашусь. Пророчества действительно не нужны, когда мы смотрим назад. Когда же мы смотрим вперед, перед нами задача — как-то все это истолковать, — произнес Веспасиан, когда из-под тени колоннады они шагнули на жгучее полуденное солнце. — В данном случае единственная понятная строчка — «услышит правду от брата». Ты сказал бы мне правду, будь я царем на Востоке?

— Я бы сказал тебе не только то, что ты хотел бы услышать, если ты именно это имеешь в виду. Как бы то ни было, я с трудом представляю любого из нас в роли царя. Что касается остальных тиранов, то кто они такие?

— Возможно, Сеяну удастся стать императором, а другие три — это его преемники.

— Тогда какая нам польза от этого пророчества? В таком случае мы будем так же мертвы, как и они, — произнес Сабин, указывая на вереницу мраморных статуй, что тянулись вдоль дорожки, ведущей к колоннаде.

— Все равно я рад, что услышал его, пусть даже оно такое туманное, — пробормотал Веспасиан.

— Ну как? Что там было? — спросил их голос Магна из тени колоннады, когда они подошли ближе.

— Ничего особенного, — ответил Сабин.

— А где Раскос? — поинтересовался Веспасиан.

Магн расплылся в ухмылке и указал на спящую фигуру возле соседней колонны.

— Ушел, чтобы получить сообщение.

Сабин поднял взгляд — и оторопел. В их сторону направлялся огромный рыжеволосый великан, у которого отсутствовал левый глаз.

— В чем дело? — спросил Веспасиан. — Ты как будто только что увидел призрака.

Сабин отвернулся и подождал, пока рыжеволосый гигант пройдет мимо.

— Именно его я сейчас и увидел.

— О чем ты? — спросил его Веспасиан, а про себя подумал, что с братом не все в порядке.