Палач. Смертельное оружие I, II, III

Кабинет Франкони не был приспособлен к содержанию пленных, поэтому Фрэнка приковали к стулу наручниками. Он сидел на нем уже полсуток, болела спина, ныли конечности. Он узнал этот кабинет. Почти над креслом хозяина кабинета, под потолком располагалась вентиляционная решетка. Там стоял его микрофон. Зачем он понадобился Франкони? Почему его, с таким трудом похитив, держат тут без дела и информации полсуток? Фрэнк пошевелил руками. Ах, если бы он мог освободиться! Он бы ушел отсюда через пять минут. Но его приковали. Фрэнк еще раз дернулся. Бесполезно. Все бесполезно. Нужно ждать.

За дверью послышались шаги, она распахнулась, и в кабинет вошли Франкони и два охранника.

— Мне очень жаль, Фрэнк, что так случилось с твоей семьей пять лет назад. Так не должно было быть. Погибнуть должен был ты. Но ты уже рассчитался с Маретти за это. Если бы я мог, я бы вернул твою семью, но я не могу.

Фрэнк молчал.

— Теперь мне нужна твоя помощь, Фрэнк. Ты освободил детей. Но ты не доделал дело. Доделай. Мой сын, — Франкони вытащил из кармана фотографию Тома и показал Фрэнку, — находится на сорок первом этаже небоскреба. Весь этаж целиком снят якудза. На сороковом этаже и в холле первого этажа у японцев негласная вооруженная охрана. Штурм бесполезен. Ты знаешь как туда проникнуть и взять Тома, прежде чем они успеют убить его. У тебя большой опыт.

— Зачем рисковать? Зарплата.

— Танаки не нужны деньги.

— Чего она хочет?

— Она хочет, чтобы я не рыпался, вел себя тихо, пока она не приберет к рукам весь мой бизнес.

— Отдай.

— Я бы отдал. Плевать. Но даже если она все заберет, я не получу обратно Тома.

— Почему?

— А зачем ей тогда отдавать его мне? Он свидетель.

Мы уже заплатили ей за детей, но она не отдала их нам, а продала. Отдала на смерть! Поэтому она не вернет Тома. Как только он станет ей не нужен, она его убьет.

— Тогда начинай войну, раз твой сын обречен.

— Обречен, если ты мне не поможешь.

Фрэнк вспомнил остекленевшие глаза Саманты Ливи и красное пятно на ее белой водолазке, и отрицательно покачал головой:

— У меня другие планы, Франкони. Мне нужно на электрический стул. Можешь убить меня раньше.

— Что ж, примерно этого я и ожидал. Поэтому у меня есть еще один аргумент. Последний. — Франкони нажал кнопку на столе.

Дверь открылась и еще один охранник вкатил в кабинет кресло на колесиках, в котором сидел связанный Батлер. Рот его был заклеен широким белым пластырем.

Франкони достал пистолет, взвел курок и приставил к голове Батлера.

— Я меняю — жизнь за жизнь. Жизнь Тома за жизнь Батлера. Если ты не соглашаешься, я сейчас спускаю курок. И начинаю войну. Батлер и Том будут на твоей совести. Итак, я спрашиваю: ты согласен идти на сорок первый этаж спасать моего сына или нет?

Фрэнк смотрел в широко раскрытые глаза Роджера. Лицо лейтенанта покрывали бисеринки пота.

— Я согласен. Но только с одним условием. Если ты его не выполнишь, можешь убивать всех налево и направо.

— Какое?

— Со мной пойдешь ты сам, а не твои молодцы. Мы пойдем вдвоем.

Франкони задумался.

— Почему только двое?

— Чтобы не перестрелять друг друга в темноте. Двое оптимально. Я бы пошел один, но, думаю, и ты сумеешь быть полезным.

— Хорошо, я согласен. Что тебе нужно?

— Размяться. Я сижу здесь уже черт знает сколько, все болит.

Охранник, повинуясь взгляду Франкони, увез кресло с Батлером.

— Освободите его, — приказал Франкони. — Если будешь дурить, если охрана услышит шум, Батлер будет немедленно убит. Так что веди себя пристойно. И перечисли, что тебе нужно.

Фрэнк потер запястья, подвигал онемевшими плечами.

— Все, что ты знаешь о планировке этажа и системе охраны, распорядке дня обитателей. Предположительное количество людей и месторасположение твоего сына.

— Хорошо.

— Два «узи» с самыми большими глушителями, какие только сможешь достать. К ним — по пять снаряженных магазинов.

— Ты собираешься устроить большую войну?

— По пять снаряженных магазинов, — не отреагировал на реплику Фрэнк.

Мистер Франкони кивнул своему охраннику-секретарю: «Записывай».

— Пластиковую взрывчатку с радиовзрывателями или взрывателями с часовым механизмом, — продолжал Кэссол.

— Сколько? — машинально спросил секретарь, скользя ручкой в блокноте.

— Несколько брикетов грамм по 100–150. Два армейских бронежилета. Не самых тяжелых, но которые в упор держат что-нибудь посильнее «узи». Две пары очков ночного видения. Два пистолета с глушителями. Для меня — пару стилетов.

— Что?

— Два сбалансированных ножа для метания… Так, что еще?.. На всякий случай две длинные нейлоновые веревки с альпинистскими карабинами. Автомобильные или велосипедные перчатки из тонкой кожи.

— Зачем? — спросил Франкони. — Ты боишься наследить? Боишься оставить «пальцы»?

— Нет, я боюсь потерять голову. В перчатках ты не сожжешь руки, если быстро скользнешь по веревке вниз. И не разобьешь костяшки пальцев, если въедешь кому-нибудь в зубы. Без перчаток будут потеть ладони и выскальзывать оружие… А насчет отпечатков… Ты их все равно оставишь, если перчатки будут велосипедные: они без «пальцев»… Продолжим курс начинающего бойца?..