Палачи

Я продолжала говорить, но мой взгляд намертво приклеился к блокнотному листку, по которому царапало остриё шариковой ручки. Обычно я не придаю значения таким вещам. Человек автоматически рисует треугольники, кружочки, цветочки, либо жирно штрихует намалёванный квадрат. Я и сама этим грешу. Но здесь было, что-то необычное, то, что привлекло моё внимание. Я что-то заметила, что-то отметила и благополучно забыла. И сегодня ночью это «что-то», эта картинка чётко появляется у меня перед глазами. Несколько длинных продольных полос, на которых подобно букашкам с хвостами висят какие-то закорючки. Есть закорючки белые, есть чёрные, будто клопы, или блохи, есть что-то похожее на простые запятые, крючки, уголки. Все эти знаки будто нанизаны на продольные полосы…»

Очередная пауза, во время которой мне казалось, что сердце выскочит наружу.

«Это были ноты…ноты, нарисованные от руки. Ты понимаешь?»

«Ноты?! – Моя рука изо всех сил больно сдавила подбородок. Я уже давно понял, кого имела в виду Вика. В нашем отделе только один человек любит черкаться в блокноте. Но эта новость про ноты отправила меня в глубокий нокаут.

«Ваня?! Он что…рисовал ноты? Это точно? Ты не путаешь?»

«Знаю, что ты меня принимаешь за сумасшедшую, но нет. Здесь нет ошибки, и я помню это отчётливо…».

«Так значит…теперь это многое объясняет, – воскликнул я, лупя себя ладошкой по лбу. – Музыкант…музыкант, который работает в полиции. А почему бы и нет?»

– Дед, но ты же говорил, что вы были друзьями с этим Ваней? Неужели ты не знал об его увлечении? – спрашивает Вера.

– Вот…точно такой же вопрос, слово в слово и именно с такой же интонацией мне задала тогда Вика.

«Представь себе – нет!» – ответил я – Иначе чему бы я сейчас удивлялся. И вообще, если бы я это знал, то уж точно бы применил это знание к делу.

Как он скрывал? Так же, как скрывает свой талант нищий художник, после смерти которого, в его доме обнаруживают гениальные, написанные им холсты;

как писатель любитель, который пишет в стол;

как гениальный поэт, о таланте которого никто и никогда не узнает.

Так же скрывает свой чёрный криминальный дар – серийный убийца, который зачастую имеет семью, детей и престижную работу.

Если человек скрытен по натуре, если ему есть что скрывать, если он любит скрывать и умеет это делать – он скроет. Для того чтобы что-то спрятать нужно положить это на самое видное место.

Мы общались только в рамках наших интересов – тех интересов, которые мы друг другу транслировали. Порочность молодых девушек, футбол, детективы, криминальные сводки – вот что было основной темой наших разговоров».

«И всё-таки, что-то должно было бросаться в глаза. Может он что-то часто записывал в блокноте, может внезапно отлучался, может, любил слушать музыку, или проявлял нетерпение к громким звукам?» – допрашивала меня Вика.

«Наверное…– я неистово чесал свою шевелюру.– Наверное, всё это было. Да, он часто срывался по делам, и точно – он не любил, когда шумят. Даже на работе он часто делал замечания громким коллегам, говоря, что они мешают ему сосредоточиться. Сейчас, когда появилась эта версия, я конечно начну вспоминать, я вспомню то что было и то, чего не было. Да это и не важно. Просто, если смотреть на дело под этим углом, вся эта картинка на пароходе приобретает более ясные очертания.

Во время подготовки к операции, мы неоднократно были на этом злосчастном пароходе, помнится как-то раз, Ваня ездил туда один. Он запросто мог установить петарды, узнать, где находится рубильник и всё спланировать.

Давай, вернёмся к самому этому дню. Мы на пароходе, вместе встречаем гостей, выделяем из них три подозрительных персонажа. Я слежу за мужиком в берете, находясь внизу, тем временем, как вы с Иваном на верхней палубе. Позднее вы присоединяетесь ко мне.

Вопреки нашим договорённостям никто из музыкантов не спешит спуститься вниз. Знаешь почему? – я уставил указательный палец в Вику. – Потому что он, будучи там наверху в последний момент дал им другое распоряжение. Он сказал им, что наши планы меняются, что все должны оставаться на своих местах до самого конца концерта. И они ему конечно поверили, ведь он один из нас. Более того, он мог подговорить одного из музыкантов, чтобы тот выключил свет (рубильник то был рядом за сценой). Да и петарды, скорее всего, привёл в действие один из музыкантов. Экспертиза установила, что расставленные по периметру палубы салюты, были соединены проводом. Воспламенение произошло от короткого замыкания, которое можно было устроить с любой точки палубы, благодаря простому приспособлению типа кнопки, или пульта. Как раз этих деталей – самого устройства и места, откуда были активированы петарды установить не удалось».

«Точно! – вскрикнула Вика, и теперь уже её тонкий пальчик целился в меня. – Он подговорил одного из них в какой-то момент шоу выключить рубильник и взорвать эти салюты. Он мог сказать им, что это часть шоу, во время которой мы сможем задержать убийцу. Конечно, они его послушали, точнее кто-то из них. И этого человека уже нет в живых»…