Палачи и киллеры

Безнадежность дальнейшего сопротивления уже оценили и поняли даже некоторые из тех, кто в свое время привел к власти Гитлера, верил и поддерживал его в предвоенные годы и годы войны. Но теперь к ним пришло разочарование. Уже в 1944 году возникло сильное недовольство Гитлером, которое привело к тому, что в истории называют "Заговором 20 июля 1944 года".

Еще в 1943 году в штабе командования сухопутных сил на Бендлерштрассе существовал план на случай чрезвычайных обстоятельств иод кодовым названием «Валькирия». План предусматривал меры, которые должны быть приняты в случае внутренних беспорядков или крупномасштабного саботажа со стороны миллионов иностранцев, которые находились тогда в Германии.

Главная роль, согласно этому плану, отводилась армии резерва, а также частям, расквартированным в столице и вокруг нее — гвардейскому батальону в Берлине и офицерским училищам в его окрестностях. По иронии судьбы, план «Валькирия» был утвержден самим Гитлером.

Поскольку с планом были знакомы многие участники заговора, то ими позднее было разработано секретное приложение к этому плану. Согласно этому приложению, план можно было использовать также для свержения нацистского режима. Приложение предусматривало убийство Гитлера и немедленную организацию нового военного правительства в Берлине, которое должно было с помощью войск вермахта нейтрализовать самые опасные органы нацистского режима: СС, гестапо и СД.

В заговоре 20 июля 1944 года принимали участие абсолютно разные группы людей, с разными программами и убеждениями. Это были реакционеры, которыми руководил бывший бургомистр Лейпцига Герделер и так называемые патриоты, которых возглавил тридцатисемилетний полковник Штауфенберг. Он был потомком семьи, принадлежащей — из поколения в поколение — к военной аристократии. Правнук Гнейзенау по матери, он уверовал в достоинства нацистского режима, сулившего обеспечить возрождение величия Германии. В юности Штауфенберг, будучи штабным офицером, как и многие патриотические настроенные немцы, верил, что Гитлер призван спасти Германию от катастрофических последствий и позора Версальского договора. Состоя при легендарном Роммеле в Северной Африке, он был тяжело ранен, лишился глаза, правой руки и двух пальцев на левой руке. В июне 1944 года он был назначен членом штаба Армии резерва. По своей должности Штауфенберг должен был регулярно являться с докладом лично к Гитлеру.

По инициативе группы, руководимой Штауфенбергом, состоялась встреча между социал-демократами, которые готовились к заговору, и представителями подпольного коммунистического движения в Германии.

Кандидатура Штауфенберга наиболее подходила для осуществления заговора, который предусматривал ликвидацию Гитлера. Он мог сделать это в одну из своих деловых встреч с фюрером. Готовилось несколько вариантов. Две первые попытки — 11 и 15 июля — были отложены в последнюю минуту. К этому времени гестапо производило налеты все более часто, становились регулярными аресты среди военных.

20 июля 1944 года. В этот день в ставке ожидали Муссолини, который после переворота в Италии был арестован и заключен в крепости в Абруццах, но оттуда его освободила эсэсовская команда, которую возглавил полковник Скорцени. Ничего утешительного своему другу и сообщнику Гитлер сказать не мог и мысль о свергнутом диктаторе действовала на него удручающе. Но ведь отказаться от визита Муссолини он не мог. И фюрер приказал созвать совещание, чтобы обсудить положение на фронтах.

На совещание был снова вызван для доклада полковник Штауфенберг, который должен был дать отчет о резервах. Получив сообщение о назначенном визите к Гитлеру, он решил: будь что будет, на сей раз он расправится с ним.

Побудительные мотивы Штауфенберга четко обрисованы Гизевиусом: "Штауфенберг не желал, чтобы Гитлер увлек с собой в могилу всю армию. Будучи военным человеком до кончиков ногтей, он считал, что спасти армию означало спасти родину…" Успешная высадка войск союзников во Франции и их продвижение в Италии, где был взят Рим, поражение немецких войск на Восточном фронте показали Штауфенбергу, что далее медлить нельзя, поскольку иначе спасать будет уже нечего.

Доклад Штауфенберга был назначен на 12.30.

А пока Гитлер как обычно прогуливал свою овчарку Блонди на территории "особой зоны № 1" — "Волчьего логова". Даже внутри огороженной зоны Гитлера тщательно охраняли: по пятам за фюрером шествовали два вооруженных охранника. Фюрер встал поздно, мысли о предстоящей встрече с Муссолини и положение на фронте не давали ему покоя.

Тревога и дурные предчувствия заставили Гитлера в последнюю минуту дать распоряжение об изменении места проведения совещания: не в бункере, как это было обычно, а в бараке.