Палачи и придурки

До Каменноостровского моста было рукой подать, они подъехали с запасом в пять минут, но Паша уже ждал — стоял у поребрика и цепко вглядывался в подъезжающие машины.

— Хо-хо! — закричал он, похлопав «Волгу» по измятому крылу. — Из глубины времен! Илья Петрович, друг ситный! Пусти за руль, будь ласков. Давно не водил такого мастодонта!

— А права...

— Имеются, имеются, не беспокойтесь. Я в этом деле ас!

И действительно: только сел Паша за руль, дотронулся слегка руками — подобрался «фаэтон», рванул с места.

— Хороший аппарат, — одобрил Паша. Потом покосился на Илью Петровича лукаво. — А на новую «Волгу», что, денежек не хватает?

— Да привык...

— Верно! К машине привыкаешь, как к женщине. Это ты верно.

Помчались они, как и вчера, по Приморскому шоссе на Карельский перешеек — там где-то находился рыболовецкий колхоз, где председателем был Пашин знакомец.

— Недалеко тут, — пояснил Паша.

И вдруг обернулся к Илье Петровичу, склонился к нему всем телом и как будто бы ему одному сказал доверительно, как будто бы ему открывал секрет:

— А хлопочу-то я не без своего интереса, любезнейший Илья Петрович! Есть у меня интерес, мысль такая в голову запала: может, бросить все к черту да и махнуть с вами, а? Такая вот мысль.

Переглянулись Илья Петрович с Аркадием Семеновичем: надо же! словно подслушал их разговор в комнате! ну и хват! А Паша посмеивался, лихо правил, даже насвистывал что-то веселенькое. Прекрасная жизнь! Замирало все в груди Аркадия Семеновича: вот сейчас сбудется! сейчас вот сбудется!

— Корпус стальной, — говорил Паша, — длина тринадцать с половиной, ширина три, обводы — залюбуешься! Да что там! Сейчас сами увидите.

— Не опрокинется в океане?

— Не дрейфь, Илья Петрович! Такой не опрокинется, такой как уточка с волны на волну переваливать будет. Что ты хочешь: веками проверено. Ну, захлестнет иной раз гребнем, так это пустяки. Вроде душа.

Они свернули с Приморского шоссе, проехали рыбачий поселок, где во дворах развешены были, готовились к сезону сети, огромный трал, напоминающий гигантский сачок для ловли бабочек, растянулся вдоль улицы, и выскочили на каменистый мысок, пустынный и голый. С северной стороны мысок в совокупности с берегом образовывал небольшую удобную бухту — там сооружен был причал, к нему приткнулись носами несколько сейнеров. От причала по берегу тянулся длинный сарай, за ним одиноко и неприкаянно как-то, заброшенно, стояло еще одно суденышко, потемневшее, с ржавыми потеками. На него и указал Паша.

— Вот он.

— Этот? На бревнышках?

— Ха! Не на бревнышках, а на стапеле! Ну, мужики, вы даете! Нет, пропадете вы без меня, ей-богу, пропадете! На бревнышках!

Подивился Аркадий Семенович: почему обыкновенные бревна, если на них стоит корабль, нельзя назвать бревнами?

— Вы что же думаете, — продолжал внушать Паша, — вокруг света пойти — это все равно что в Парке культуры на лодочке прокатиться? Честное слово, брошу все, с вами пойду. Нужен вам стоящий капитан.

«А и хорошо бы! — подумал Аркадий Семенович. — Парень, видно, хват, дело знает!»

Тем временем подкатили к самому стапелю, к заброшенному этому суденышку.

— Ну вот, — хозяйским жестом пригласил Паша, — смотрите, любуйтесь. Значит, так, две вмятины на днище — пустяки, отрихтуем. Киль наварим. У них тут мастерская, — он кивнул на сарай, — сварочный аппарат есть и станки. Нет проблем. Материалы кое-какие председатель подбросит, я согласовал. Не бесплатно, конечно. С ихними мастерами можно договориться, они все сделают в лучшем виде. Сами-то вы... Н‑да. А у меня служба. Ну что, полезем внутрь? Аркадий Семенович, тащи-ка трап.

Аркадий Семенович огляделся, но нигде никакого трапа не увидел.

— Да вот же он! — Паша ткнул пальцем в обыкновенную деревянную лестницу, прислоненную к стене сарая. — Эх вы, писатели!

Внутри все было заржавлено, погнуто, ржавая вода студнем застыла во всех отсеках.

— Все это срежем автогеном к чертовой матери, — размахивал Паша вдохновенно руками. — Двигатель ихний выбросим — этот уже рухлядь, ни на что не годен. Новый привезу. Носовую часть наварим повыше, здесь, думаю, кабинет для Ильи Петровича надо устроить, так? Со всеми его травками и чем там еще — не знаю, не знаю! Подальше от машинного отделения, потише. Слышь, Илья Петрович, миллионерш тут принимать будешь, а? Славно, славно! Здесь камбуз и кают-компания, там кубрик. Отлично все получается! Я, ежели что, в машинном отделении могу устроиться, не барин. Но это я так, между прочим. Так как, берем посудину?

Посмотрели друг на друга Аркадий Семенович и Илья Петрович и кивнули: берем.

— Тогда пошли в правление. Денежки платить, оформлять.

* * *

В понедельник ездили в специальное учреждение подавать выездные документы. Приняли их вежливо, поинтересовались целью выезда за границу.

— С научными целями, — дерзко заявил Илья Петрович.

Молодой человек в прекрасно сшитом костюме понимающе и одобрительно вскинул бровями, кивнул.

— Только попрошу подробнее написать, в какой научной области работаете.

— В области традиционной медицины.

— Вот-вот, все и напишите подробно.

И выдав по пачке чистых бланков, объяснил: