Паладинские байки

Через полтора с лишним месяца, незадолго до Новолетия, старшему паладину Джудо Манзони посыльный из Тайной Канцелярии принес записку от доньи Кватроччи, с просьбой ее посетить, как только у старшего паладина появится такая возможность. Джудо привычно скомкал записку и метко запустил ею в камин, сказал:

– Возможность у меня есть. Донья Кватроччи может меня принять в течение часа?

– Конечно, сеньор, – кивнул посыльный. – Она даже сказала на словах передать – мол, до третьего часа она работает в кабинете, без докладов и аудиенций, так что вы можете подойти. И еще добавила, что это связано с делом о статуях в лабиринте.

– Тогда сообщите ей, что я скоро буду, – сказал старший паладин.

Посыльный ушел, а Манзони, лежавший на диване в его собственной гостиной, повернулся на спину и уставился в потолок. Компресс надо было подержать еще хотя бы минут пятнадцать, уж пятнадцать минут да еще десять, требующиеся, чтобы привести себя в порядок и дойти в другое крыло дворца, где был кабинет начальницы Тайной Канцелярии, донья Кватроччи сможет как-то подождать. Дело о статуях в лабиринте, как хорошо помнил старший паладин, было помечено грифом «совершенно секретно» и «очень важно», но паладинская спина была на данный момент важнее.

Манзони повернул голову и посмотрел на ту стену своей гостиной, где были выставлены его самые ценные трофеи и памятные вещи. В центре, на полке, лежал массивный, размером с хорошую тыкву, клыкастый череп горного тролля, которому старший паладин как раз и был обязан тем, что в сырое время года у него иной раз начинала зверски ныть и болеть поясница, и даже его крепкое здоровье сида-квартерона пасовало перед этой болью. Случилась с ним этакая неприятность десять лет тому назад, когда он служил в родной Ингарии храмовником, и выехал по делу о кровавой магии в отдаленное горное село. По пути в одном из сел местные обратились к нему со слезной просьбой извести досаждавшего им горного тролля, и Джудо, понадеявшись на свою сидскую кровь, делавшую его намного выносливее, крепче и сильнее, чем другие люди, рискнул пойти на этого тролля в одиночку. Как оказалось – зря. Ну, точнее, тролля-то он все-таки убил, и даже потом сумел на четвертый день продолжить путь и разобраться с делом, по которому ехал, но тролль успел его изрядно помять и даже чуть не заломать. Четверть-сидское здоровье Джудо справилось с повреждением позвоночника за три дня, но с тех пор старшему паладину приходилось беречь поясницу от сырости и холода, особенно по осени и зимой. В это время года он даже на плацу тренировался, поддев под шаровары пояс из шерсти верхнекестальских волкодавов и хорошенько намазав поясницу мазью на основе пчелиного яда.

Пятнадцать минут прошли, и компресс, отдав всю целительную силу, как-то сразу сделался холодным, липким и неприятным. Как мэтр Ассенцо и говорил – это был признак, что лекарство полностью усвоилось. Джудо встал, с наслаждением прогнулся, больше не чувствуя боли, и ушел во вторую из своих двух комнат, служившую спальней, где скинул халат, отодрал компресс и бросил в тазик. Намочил в умывальнике полотенце и хорошенько протер поясницу. Хорошо было бы вообще в мыльню пойти, но времени нет. Так что он быстро оделся, поправил прическу и отправился к донье Кватроччи, по пути вспоминая дело о статуях. Тогда выяснилось, что рунические камни под статуями фейри ставили двое помощников королевской садовницы, аллеманские иммигранты, и делали они это по чертежу. Вот только, как оказалось, чертеж, сделанный маэстриной Флоретти, садовницей, отличался от того, который они получили от посыльного, которому некто дал двадцать реалов, чтобы подменить конверт. Этим «некто» оказался слуга аллеманского резидента. Вот так вот просто. Донья Кватроччи, доложив об этом королю, высказала мнение, что раздувать это дело не стоит – ведь никакого скандала в итоге не случилось. Его величество согласился, но поручил непременно что-нибудь этакое придумать в ответ. Но тут уж Джудо был совершенно не в курсе, да и не хотел. Так что он искренне недоумевал, с чего бы вдруг его по этому делу вызвала начальница Тайной Канцелярии.

Впрочем, как только он вошел в ее кабинет и на нее посмотрел, так тут же и догадался, зачем его позвали.

Донья Жеронима Кватроччи выглядела одновременно и растерянной, и довольной даже на взгляд простого человека, а уж Джудо видел куда больше.

Он отодвинул себе стул для посетителей и сел, глядя ей в глаза. Не боялся невольно ее соблазнить – сейчас она была защищена от этого его сидского свойства.

– Вот, значит, как… – протянул он.

Донья Жеронима неожиданно покраснела:

– То есть мои подозрения оправдались, выходит? – спросила она. – Ну же, озвучьте, сеньор Манзони.