Паладинские байки

Анхель обругал их лентяями и баранами, и велел идти вперед. Сам, помявшись, пошел за ними. Не признаваться же кадетам, что он сейчас и сам-то не слишком от них в плане применения умений отличается. Одна только надежда, что сид сначала этими баранами займется, и Анхель успеет хоть что-то сделать. Правда, что именно, он до сих пор не придумал – потому как всё, что могло подействовать, у него сейчас бы не сработало. И Анхель обругал себя последними словами за то, что позавчера весело провел вечер в компании двух симпатичных горничных. После такого пары часов молитвы и покаяния было явно недостаточно, чтобы вернуть милость Девы.

Джулио и Карло решительно устремились вглубь лабиринта, тускло освещенного спрятанными в зеленых стенах и среди камней светошариками. Ставить запирающие знаки они и не пытались – оба, не сговариваясь, решили поэкономить усилия. А пока что они просто пробовали вычуять пресловутого сида. Получалось плохо: у них чутье было еще толком не развито, а сид успел наследить по всему лабиринту.

Отметив на схеме лабиринта пройденный путь, Джулио сказал:

– Ну вот, прошли только четверть, а мне уже натерло.

Карло, зачем-то пощупав промежность, на это ответил:

– А мне нет… неудобно только…

Джулио вздохнул и грустно осмотрел лужайку, на которой они как раз стояли:

– Как думаешь, может, попробовать тут наложить знак? Вряд ли сид всех, кого трахал, трахал на дорожках. Неудобно ведь, наверное, они узкие, а кусты колючие. А лужайка вон какая широкая.

Карло кивнул:

–Можно. Не знаю только, получится ли. Мечей у нас же нету… не положены еще… а без меча трудно… Сеньор Анхель!!! А можно…

Анхель, державшийся футах в двадцати за ними, рявкнул:

– Нельзя!!! Сами давайте. Это ваше испытание.

Кадеты печально вздохнули. Карло задумчиво вынул из ножен баселард, осмотрел зачем-то клинок и, сосредоточившись, попробовал взять немного маны. Со стороны выглядело довольно смешно: он надул щеки и зажмурился, как перед прыжком в воду. А потом открыл глаза и шустро побежал по кругу лужайки, чертя баселардом по песку корявую линию. Замкнув ее, он вышел в середину круга и начертил не менее корявый запирающий знак. Выдохнул, утер пот со лба и осторожно вышел из круга, стараясь не затоптать линии. Анхель позади них только хмыкнул пренебрежительно, хотя сам-то сейчас бы даже этого не смог. Карло опять пощупал промежность, подтянул штаны:

– Черт, неудобно как… Джулио, следующий знак ты чертить будешь.

Джулио только вздохнул.

Они отметили на плане лужайку крестиком и двинулись дальше.

На второй похожей лужайке знак чертил Джулио. Получалось у него это хуже, чем у Карло. Он пыхтел, сопел и ковылял, но знак все-таки нарисовал. Выйдя из круга, он со страдальческим лицом сунул руку под мундир и принялся поправлять штаны:

– Больно…

Карло укоризненно сказал:

– А надо было поверх, а не под. А ты уперся – «надо как положено». Ну вот и отдувайся.

Джулио только сморщился, рукой махнул и заковылял в сторону центральной лужайки, видневшейся в просвет между стенами. Доковылял до середины и вдруг замер, рассматривая композицию из статуй. Анхель благоразумно туда не пошел – ведь именно там сид его и поймал.

Карло подошел к приятелю:

– Что такое?

Тот поковылял по кругу, задерживаясь у каждой статуи. Сказал, остановившись у статуи тилвит-тега в короне из цветов:

– Смотри. Их восемь.

– И что? – не понял Карло.

Анхель, удивленный странным поведением кадета, подошел ближе, но на лужайку выходить не стал. А Джулио наклонился, рассматривая замшелый небольшой валун, лежащий у подножия статуи:

– Ну как что. Восемь статуй. И вот под каждой еще валун лежит с руной, – он содрал мох с валуна и полностью обнажил выбитый на нем символ. – Очень старый валун.

Карло все еще с недоумением пялился на всё это. А Джулио перешел к соседней статуе феи-агуане и поскреб похожий валун у ее подножия.

– А ну-ка, Карло, а давай обдерем мох со всех этих камней, – неожиданно очень серьезным тоном сказал Джулио. Анхель счел нужным подать голос:

– Объяснять порчу лабиринта сами потом будете.

Кадет, обычно боящийся любого начальства, только рукой махнул, и принялся обдирать третий валун. Карло, больше не задавая вопросов, занялся соседним камнем.

Анхель вдруг почуял спиной холодок. Полузабытое ощущение фейской магии. Похоже, Завеса здесь пришла в движение. Он перепугался, вынул меч из ножен, воткнул в песок дорожки, опустился на колени и принялся молиться.

Кадеты наконец ободрали последний камень, и Джулио торжествующе сказал:

– Я так и думал!!! Смотри, Карло. Восемь статуй – это восемь месяцев фейского календаря. Вот: Гэави, от Новолетия до Пробуждения, потом Дэфро, от Пробуждения до Весеннего Равноденствия, потом Гвенвин, от Равноденствия до Дня Цветов, а дальше и остальные…

Он пошел по кругу, показывая на статуи:

– Блодье, Гласвель, Мантэйсио, Фритье и Кэсги. Ну вот они-то стоят по порядку. А рунические камни – нет! Они должны создавать Колесо Времени, Олуин Амсер, а вместо этого получается Гиат Агоред, открытые врата. Вот сид и явился через эти врата!!!

Карло смотрел на приятеля, раскрыв рот от удивления. Моргнул: