Паладинские байки

– Ты что думаешь, ты – первый, с кем такая любовь приключилась? – вздохнул лейтенант. – Да каждый второй из нас за душой что-нибудь подобное носит. Картину с девушкой на лошади у меня в кабинете на стене видел? Думаешь, просто так она там висит, что ли?.. То-то же. Есть способы с этим справляться, веками опробованные. Перевели бы тебя куда-нибудь далеко, да предписали бы в Обитель Матери ходить, например. А, да что уж теперь-то…

Вот так и кончилось это мрачное дело. На следующий день комиссия уехала, увозя с собой Бенедетто. А Сабину через две недели Массимо отвез в обитель Матери – для исцеления.

Спустя четыре месяца он решил, что надо ускорить отработку наказания, ну в самом деле, не десять же лет этим заниматься, и приехал в Модену на целый месяц, чтобы заняться зачарованием предметов для паладинского корпуса. К его удивлению, работы было много. Просто поразительно, сколько всяких зачарованных вещей требовалось моденскому отделению корпуса. Одних только щеток, одежных и обувных, отчищающих почти любую грязь, Массимо начаровал восемнадцать штук. Эти щетки были его гордостью – заклятие он изобрел сам, и имел с него большую часть своего дохода. Лейтенант паладинов, узнав про это заклятие, тут же заинтересовался, принес походный плащ и опробовал первую щетку. Результат ему понравился, и он заказал целых восемнадцать штук. Помимо этого, Массимо должен был изготовить кучу карманных светошариков, и не простых, а устойчивых к паладинским приемчикам, чтобы чары не пропадали после применения очищения или там круга света. Мэтр Рокабьянка такого заклятия не знал, и пришлось экспериментировать. Три дня возился, пока наконец получилось составить нужное заклятие. Потом еще понадобилось в тренировочном зале зачаровать инвентарь – ну тут хоть попроще, всего-то сделать попрочнее. Тут-то Массимо и заподозрил, что лейтенант понтевеккийских паладинов просто находит ему работу для отработки наказания, но ничего не сказал – в конце концов, какая разница, отрабатывать-то всё равно надо.

Для отработки ему отвели кладовку возле тренировочного зала, где он и трудился в поте лица. Хорошо хоть при местном отделении корпуса был свой источник маны, особо напрягаться не приходилось, чтобы тянуть силу.

Маг старался поменьше попадаться паладинам на глаза. Здесь все уже, конечно, знали, что случилось с Бенедетто, и это наложилось на извечную взаимную неприязнь магов и паладинов, так что многие смотрели на мэтра Рокабьянку так, словно примерялись, куда его мечом ткнуть. Особенно молодые. Те, что постарше, то ли лучше себя держали в руках, то ли просто в силу жизненного опыта и накопленной мудрости понимали, что ему самому несладко.

Но все равно Массимо приходил на отработку в такое время, когда обычно в казармах никого не было. И очень удивился, услышав доносящиеся из зала звуки ударов, звон металла и приглушенную ругань. Приоткрыл дверь кладовки и выглянул.

Это был Бенедетто. Паладин был одет только в шаровары для тренировок, пустую глазницу закрывала черная повязка, на запястье правой руки болталась ременная петля, которой он как раз затягивал рукоять меча, пытаясь хоть так возместить недостающие пальцы. Был он худой, так и не восстановился после ранения до прежней формы. На груди, плече и голом животе виднелись тонкие рубцы шрамов.

Массимо был по натуре скорее добрым и в общем-то сострадательным, хотя и легко впадал в гнев. И смотреть на человека, им же искалеченного, ему было… больно. Да, именно так.

Бенедетто затянул ремень на запястье, махнул мечом раз, другой. Примерился и ударил по чучелу. Чучело качнулось, развернулось и паладин снова ударил, отбивая… Меч вырвался из руки и паладин еле увернулся от чучела. Отскочил, выругался сквозь зубы, взял меч в левую руку, снова атаковал чучело… Но правше трудно сделаться левшой, особенно если дело касается оружия и заученных до бессознательности приемов. И Бенедетто снова получил ответный удар от чучела, едва успел увернуться, неловко махнул мечом, отошел и остановился, опираясь на меч. Вид у него был несчастный донельзя.

И тут он заметил в дверях кладовки мага. Несколько мгновений смотрел на него, потом подошел ближе, чуть прихрамывая на левую ногу.

– Не могу сказать, что так уж рад тебя видеть, но все-таки рад… – сказал он.

Маг оглядел его, вздохнул:

– То же самое. Впрочем… выглядишь ты существенно лучше, чем когда я тебя в последний раз видел.

Бенедетто мрачно усмехнулся:

– Это нетрудно, – он подошел к скамейке у стены, взял ножны с перевязью и вложил в них меч. – Как… Сабина?

– Недавно вернулась из Обители, – мэтр Рокабьянка вышел из кладовки, подошел к чучелу, потыкал в него пальцем. Зачарование еще держалось, то ли действительно получилось хорошо, то ли просто еще никто из паладинов не применял к упрямому чучелу круг света или еще что-нибудь. – Ей лучше, рана полностью зажила. А что до тебя… так она просила меня отвезти ее сюда. Хотела тебя повидать.

– Не надо, – быстро сказал Бенедетто. – Только хуже будет.

– Я ей то же самое сказал. Да она и сама понимает, потому и не настаивала.