Паладины

– Так что?!

Горовой резко ответил:

– Мне надо с остальными посовещаться. Как скажут… Сейчас я им указ слабый.

Шейх презрительно скривил холеные губы, но слова упрека сдержал.

– Хорошо… Совещаться так совещаться. – Он махнул плеткой через левое плечо. – Я буду ждать вашего решения на холме.

4

К удивлению Малышева, идти в бой пожелали практически все.

Ужас, сковавший воинов Христовых в последние ночи, ярость боя, горечь потерь, когда каждый из них потерял друга или родственника, прошедшего с ним от самой Европы, оказались лучшими агитаторами. Те, кто мог держать меч в руках, рвались на врага. Днем… Пока твари не могут проявить свою дьявольскую сущность. Когда правит Бог, а не демоны. Когда человек с верой в сердце может один противостоять легионам тьмы.

Так орали крестоносцы – от рыцарей до кнехтов. Даже Костя, сжимая зубы от боли, пробовал подняться.

Deus! Господь! Он помог им этой ночью, Он привел их сюда, Он направил их оружие. Возможно, все, что они сделали до этого, – всего лишь первый шаг к тому, чтобы сокрушить чертово отродье, живущее в этих адских горах.

В бой рвались все, но взяли не каждого.

Двадцать человек повели обоз в соседнюю долину. Пятеро проводников клялись, что вокруг на многие лиги нет ни мусульман, ни каких-либо других врагов, но Горовой приказал быть настороже всем, кто оставался. Мало ли что.

Остальные шли на врага.

Капище, по словам шейха, находилось в другой стороне от лагеря, но тоже в горах. Путь к нему не был таким сложным – по тропам легко проходили лошади, так что за пару часов до заката отряд должен быть в пределах храма посвященных. И напасть первым, обрушив коридоры, ведущие в глубокие подземелья, откуда народы гор могли получать подкрепления.

Ибн-Саббах верил в победу. И в нее верили остальные.

Крестоносцы шли в бой с песнями – кто-то шепча религиозные гимны, ну а кто-то с частушками или скабрезными песенками. Зато все – с поднятой головой.

Им предстояло победить, разбить страшного врага в его логове, задушить ту змею, которая, по словам папы Урбана, пославшего их сюда, отравляла жизнь всему христианскому миру. Эти фразу вспомнил один из двух уцелевших монахов. Так что обитель языческой богини стала не просто очередной целью очередного христианского барона или графа. Это была теперь одна из целей похода. Иерусалим… и капище.

– Не надо бояться давить змею в гнезде.

Воины повторяли друг другу эти слова своего предводителя, который служил не герцогу или графу, а самому папскому легату. Ему доверяли. За ним шли.

Костя не мог поверить своим глазам. Страх, оставленный чудовищами, уходил из христианского войска. Будто они все разом забыли, на что способны палицы врага, как грозно выглядит хирд[93] гагиинаров, на какой тонкой ниточке висели их судьбы еще сегодня ночью.

– Чудеса! – шепнул он Сомохову, но ученому, человеку далекому, по его словам, от дел военных, было не до того.

Улугбек Карлович быстро просматривал свои записи, которые он вел с того момента, когда оказался в прошлом.

К капищу, как и обещал шейх, христиане вышли ближе к вечеру.

Небольшой подъем, по словам исмаилита, был началом дороги, ведущей к храму богини. Недалеко от тропинки виднелись развалины древней башни, где несли стражу пятеро лучников. Несколько лошадок, привязанных поодаль, связка копий, сваленная в углу, – все это говорило о крайней нерадивости.

Горовой сокрушенно покачал головой, когда бойцы шейха, пробравшись по скалам, одним залпом сняли всю заставу. Метровые стрелы буквально пришпилили стражников к земле, лишив их возможности не только подать знак, но и просто двинуться с места.

– Слишком просто.

Ибн-Саббах довольно ухмыльнулся:

– Это у меня люди хороши, а не они – плохие. Впрочем, это только начало дороги. Дальше нас ждут настоящие посты. А этот – так… Для случайных прохожих.

И верно. За перевалом обнаружилась первая серьезная преграда: дорогу перегораживала стена из сложенных камней, из-за которой в сторону прохода смотрели наконечники стрел. Их заметили и на этот раз были готовы.

Тут снова проявились знания шейха. Вперед выдвинулась старая телега, которую подручные Гассана волокли по всем кручам и тропам. Теперь на повозке были установлены щиты, вся она походила на передвижную стену. Похожую конструкцию делали люди покойного барона де Виля. Но там было стихийное решение, экспромт, а здесь все походило на заранее припасенную тактическую уловку.

– Скажи своим людям, что они должны помочь мне. Пускай станут за щит.

Тимофей Михайлович сам возглавил штурмовую группу.

Под шквалом стрел, утыкавших щиты, крестоносцы приблизились к заставе на десяток шагов и с ревом бросились в атаку.