Пальчики

У моей бывшей начальницы была сестра, которая штамповала каждый месяц по десять книг и сценариев. Один из таких её сценариев всегда был моим. Не по имени, конечно – по труду. Я получал свою жалкую половинку тысячи баксов и был счастлив. Вообще, отношения с нашей «грымзой» до определённого момента у меня были ровные. Бочку катить на меня она стала по полной программе только тогда, когда на студию пришёл большой заказ. Министерство культуры готово было оплатить выпуск большого пакета фильмов военной тематики. Наша стерва всех собрала и поставила задачу каждому за три месяца создать по десять сценариев. Очуметь просто! Что можно наклепать за такой срок? Угу. Только гумно. Я принёс два сценария, над которыми работал день и ночь в Национальной библиотеке и в государственных архивах, выискивая скромных героев, подвиги которых до сих пор не были прославлены. Но «грымза» всё это отправила в мусорное ведро, наорав на меня при всех. Ей надо было совсем другое кино о войне. Правда о которой видна только с колокольни Современности. Жека Гаркуша, наштамповал 32 сценария. Он и стал после этого любимчиком нашей рабовладелицы. Я на такое не способен. Речь не об объёмах. Такие объёмы никто не в силах выдать на-гора. Это если подходить к сценариям серьёзно. Я говорю о совести. Женечка брал старые советские сценарии (даже тех фильмов, которые прошли в прокате) и быстро их переделывал под современные требования. Переделок было немного. Главный герой после его правок и усовершенствований оказывался репрессированным зеком, которого выпустили на свободу только для того, чтобы он совершил какой-нибудь подвиг. Если он не погибал, в конце фильма его сажали обратно. Поэтому он боролся не только против Гитлера, но и против жестоких подручных вождя всех народов. Здесь же всплывали многочисленные раскулаченные, урки, какой-нибудь добрый и нежный фашист, в которого влюбилась разведчица Таня (это я для примера), честные давалки, которые работали в немецком борделе одновременно и проститутками, и советскими агентами. Ну, и так далее. Помнится, «грымза» поставила работы Гаркуши в пример всем. Тогда я тоже на следующий день принёс великолепный сценарий. Назывался он «Деды полковника Петрова». В заделе фильма полковник Петров собрал на зоне дряхлых стариков, которые сидели по политическим статьям. Почему по политическим? Потому что урки не имели той доли ответственности за судьбу Родины, которую имели репрессированные. Под угрозой расстрела их семей, дедов забросили в Западную Европу для выполнения особо опасного задания, которое поставил лично товарищ Берия. К выбору национальности стариков я подошёл с высокой степенью толерантности. Один из дедов был украинцем, другой евреем, третий грузином, четвёртый дядей Мао Цзэдуна. Выдавая себя за генералов Генштаба вермахта, деды проникли в самое сердце нацисткой Германии и стали готовить демократическую революцию, привлекая на свою сторону честных немцев…

Мои воспоминания перебила полковница:

– Такая хорошая биография. Все дороги мира лежали у твоих ног, – она упорно мне тыкала, – а ты этим не воспользовался.

– Зато ты этим воспользовалась, судя по всему, сполна, – зло ввернул я.

Наигранная улыбка сорвалась с трамплина её губ:

– Ну, ну. На рожон лезешь. Бывалый, – намекнула она на мою судимость. – Ну что, Бывалый, колись – куда ты деньги спрятал? И где ты их украл?

Мне стало смешно. При таком количестве неопровержимых улик, я здесь надолго не задержусь. Ничего не знают, а уже допрашивают. Что у них есть? Рассказ Воробьёва-младшего? Ба! Он им, наверное, рассказал, что я дурачок. И меня легко можно расколоть. Поманив красотку пальцем, я предложил:

– Давай так. Пятьдесят миллионов тебе – пятьдесят мне. И разбегаемся каждый в свою сторону.

Она поддалась вперёд и понизив голос уточнила диспозицию:

– Пятьдесят чего?

– Баксов, конечно, – сказано это было очень громко.

Девушка оказалась не полной дурой – поняла, что я над ней насмехаюсь. Зло хлопнув папкой, она нажала кнопку. Появившийся конвоир тут же получил команду:

– Отведи в карцер этого юмориста. Потом вернёшься и подпишешь протокол, что он на меня напал.

Так начались мои мытарства. Не знаю, какими аргументами апеллировал судья, бесконечно продлевая срок моего задержания. Но, не имея вообще никаких доказательств по основной линии, меня обвиняли только в том, что я нападал на всех следователей и конвоиров. Ну, что тут поделаешь, раз я такой очумелый маньяк-ментоненавистник! Хорошо, хоть в СИЗО не принято подбрасывать наркотики, так как это своего рода выстрел в собственную ногу.