Палея Толковая

Сей Давид дал второй, после Иова, пример утешения, а потом и Иоанн Златоуст, говоря об умерших, предложил слово утешения: «Что такое для нас эта великая тайна Божия — эта жестокая смерть, единый смертный путь, не имеющий перекрёстков, от которого мы не можем уклониться ни туда, ни сюда, эта горькая чаша смертная, от которой нельзя отказаться? Божий суд приходит ко всем, ибо меч Божий не минует никого: смерть не боится ни царя, не жалеет старого, не избегает храброго, не щадит доброго, не жалеет красоты, немилосердна к плачущему, не щадит юности, не раздумывает о младенце — смерть приходит ко всем. Мы идём одним путём, от которого нельзя откупиться богатством. Сегодня мы есть, а завтра нас нет; сегодня мы живём славно, а завтра в гробе бесславном; сегодня умащаемся благовониями, а завтра смердим; сегодня пируем, а завтра нас с плачем провожают в могилу. Всё суета, что ни есть в жизни человека: она засыхает, как цветок, и отлетает, как обманчивый сон. Какая бы слава ни казалась на земле неизменной — смерть в одночасье всё разрушает. Ох, как тужит душа, разлучаясь с телом, обращая очи к ангелу Божию и молясь, дабы он освободил от адского Врага, и к близким молясь, простирает руки, уже сознавая свою кончину; и не поможет ни отец сыну, ни мать дочери, ни брат брату. И на всех он смотрит с любовью и лаской, уже зная, что он обратится в прах. Эта жизнь человека есть дым; словно пар, пепел и пыль, она ненадолго показывается людям и быстро исчезает. Где погибающая сегодня слава? Где золото и серебро, которое не может нам помочь? Где мечи и убранные кони? Нет в этой жизни ничего истинно прекрасного и доброго, в день смерти всё в пренебрежении и бесчестии, тленно и ничтожно, ибо нельзя отдать это за свою душу, когда душа разлучается с телом. Тайна ужасная и страшная для всех видящих, как душа с плачем исходит, а тело закрывается и предаётся земле. Умерший лежит в гробу мёртвый, почерневший, гниющий, разрушается смердя, всецело смрадный. Поймите, братья, что нет нам пользы от доблести тела и красоты лица, ибо всё это изменчиво и становится мерзостью. Слава всего земного быстро проходит, и надежда, словно дым, исчезает, и вид лица погибает, и глаза слепнут, уши глохнут, уста закрываются, руки и ноги слабеют, и мы предаёмся гробу. Воистину суета человеческая! Всё это, братья, вытерпим с восхвалением, ибо всё бывает от Бога. Смерть человеку праведному — это покой; не будем считать погибшими тех, кто отходит к Богу, ибо праведный Бог, видев их творящими правду, в правде их и упокоит; погибшими же будем считать тех, кто не просветился святым крещением: живя на земле во лжи, без правды, совершая беззаконие, собрав в себе грехов, они погибли».

Однако вернёмся к нашему повествованию.

«И позвал Давид Вирсавию, жену свою, и вошёл к ней; и она зачала и родила сына, и нарекла ему имя Соломон. И Господь возлюбил его» (2 Цар. 12:24).

Затем Авессалом, сын Давида, сделал злое в Израиле: бесчестил и поносил Давида, своего отца, гнался за ним, намереваясь убить, блудил с его наложницами, желая воцариться вместо своего отца. Но Бог не попустил свершиться такому беззаконию, и Авессалом был убит. И оплакивал его Давид великим плачем, хотя тот и оскорбил его. (См. 2 Цар. 15:1–37, 16:20–22; 17:1–29; 18:1–33).

После этого была новая война с филистимлянами, и они были поражены рукой Давида. И воспел Давид Господу пророческую песнь. (См. 2 Цар. 21:15–22; 22:1).

Потом Давид попал в окружение филистимлян в Вифлееме. И он захотел пить и сказал: «Кто напоит меня водою из колодца, что у Вифлеемских ворот?» Тогда трое храбрецов из войска Давида, Авесса с сыновьями Иоава и Ванея, сын Иодая, обнажив свои мечи, пробились сквозь стан филистимлян, ибо филистимляне тогда осаждали Иерусалим и Вифлеем. Трое храбрецов разметали их, почерпнули воды из колодца, что у Вифлеемских ворот, взяли и принесли царю Давиду. Видя это, Давид укротил жажду и не стал пить; помолившись Господу, пророчествуя песнью, он сказал: «Сотвори, Господи, мне милость сию!» (См. 2 Цар. 23:14–17).

Наконец Давид состарился. И сказал царь Давид: «Позовите ко мне священника Садока и пророка Нафана и Ванею, сына Иодаева». И тотчас они вошли и стали пред царём. И сказал им царь: «Возьмите с собой всех слуг царя и Соломона, сына моего, посадив на моего мула, ведите его к жертвеннику и затрубите в рог и возгласите: да живёт царь Соломон! — и ведите его назад. И взойдёт Соломон и сядет на престоле моем, и он будет царствовать вместо меня. Я завещаю, что он будет властелином Израиля и Иуды» (См. 3 Цар. 1:32–35).

Они всё так и сделали: поставив Соломона на жертвенник, Садок взял рог с елеем из скинии и помазал Соломона, и затрубил трубою, и весь народ восклицал: «Да живёт царь Соломон!» И слуги царя приходили благословить Давида, говоря: «Да прославит Господь имя Соломона, сына твоего, более твоего имени!» (См. 3 Цар. 1:38–39, 47). И вот Соломон склонился к одру Давида, своего отца, и Давид снова начал, пророчествуя, воспевать Бога.