Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

В конце мела динозавры могли не вымереть окончательно. В принципе, раз черепахи, крокодилы и хампсозавры не исчезли, птицы и млекопитающие сохранились, пресноводные и лесные фауны пострадали в конце мела не слишком. Некоторые динозавры вполне могли остаться. Однако даже сохранение пары-тройки десятков видов динозавров в кайнозое уже ничего не могло бы изменить, живут же сейчас столько же видов крокодилов, и это ни разу не повод называть кайнозой веком крокодилов. Конечно, можно возразить, что динозавры огромны, и потому их влияние на экосистемы грандиозно; спору нет, но столь же мощное воздействие на экосистемы слонов не делает нынешнюю Землю планетой слонов.

Впрочем, сообщества млекопитающих в сочетании с парой видов динозавров выглядели бы любопытно. Возможно, и наша эволюция пошла бы совсем иначе. Даже несколько видов сохранившихся крупных растительноядных динозавров могли бы раньше запустить процесс саваннизации. Успели бы наши предки приобрести необходимые для выхода из леса и развития прямохождения преадаптации? Вымерли бы они или, напротив, свет разума воссиял бы на десятки миллионов лет раньше? Каким был бы каменный век в мире с троодонами? Как развивалось бы сельское хозяйство в мире с зауроподами? Даже выживание одного-двух видов на каком-нибудь острове, типа гаттерии на Новой Зеландии, уже могло бы двинуть нашу науку далеко вперёд (и не надо повторять мантру про то, что птицы — это и есть динозавры, «они порхают вокруг нас», речь о нормальных динозаврах). Да, фантасты уже написали немало на эту тему, но существуют гораздо более научные основания и для предположений, и для расчётов изменения экосистем, ведь с развитием генетики возрождение ящеров вполне может стать реальностью.

В середине мела млекопитающие могли вымереть. Их место могло так и остаться пустым, а могли бы найтись кандидаты на их тёплую экологическую нишу. Лучшая альтернатива, конечно, — хищные динозавры и птицеподобные существа. Мелкие тероподы уверенно шли по пути энцефализации — увеличения головного мозга. Ничто не мешало им сделать ещё один рывок, преодолеть «мозговой рубикон» и стать разумными существами. Даже трёхпалые ручки не были такой уж проблемой. Одна сложность: они уже занимали вершину пищевой цепочки, у них не было эволюционных проблем, им и так было хорошо. Они слишком хорошо были вписаны в существовавшие экосистемы, чтобы кардинально меняться. Не существовало никаких сложностей, которые им надо было решать с помощью интеллекта; зубы и без мышления были остры. Лишь самые мелкие пернатые всеядные тероподы имели отличный шанс, но их, возможно, подвела пониженная социальность и несовершенная система размножения.

Конфуциусорнисы, энанциорнисы и птицы осваивали новый класс экологических ниш, причём весьма разнообразный и сложный, — кроны деревьев. Казалось бы, тут-то и место-время-возможность развиться уму-разуму. Но птицы, на свою беду, научились летать. А это наложило мощнейшее ограничение на вес мозга. Летающее существо должно быстро — в течение одного сезона — взрослеть, так что залогом успеха становятся инстинкты, а обучение уходит на второй план. Для полёта нужен мощнейший обмен веществ, слишком много усилий уходит на добывание еды, на размышления о сущем и общение с друзьями времени совсем не остаётся. Да и размножение яйцами не слишком способствует социализации: есть такая гипотеза, что забота о потомстве у живородящих зверей завязана на умилении родителей мимимишными детками, а проявлять нежность к яйцам сложнее (вопрос, впрочем, крайне спекулятивный, философский и трудно проверяемый, спорить тут можно до посинения, а как проверить?). Слава эволюции, хоть до какой-то заботы о потомстве, стайности и уровня иерархичности дошли, и на том спасибо.

Среди самих млекопитающих тоже было много претендентов на мировое господство. Весь мел преобладали многобугорчатые, под конец периода развернулись сумчатые. Раз бандикуты развили плаценту, хотя бы и несовершенную, значит и другие вполне могли. Если бы не подкосившее сумчатых вымирание, они могли бы усовершенствоваться, прочно занять древесную экологическую нишу и не дать возникнуть приматам. Так бы до сих пор по деревьям на всей планете лазили опоссумы, коалы и древесные кенгуру, а цепочка событий, ведущих к разуму, вообще не реализовалась бы.

Плацентарные тоже были довольно разнообразны. Отличные альтернативные кандидаты на развитие своей разумной ветви — адаписорикулиды; возможно, впрочем, они и так наши предки.

Гадать, как оно могло бы быть, если бы да кабы, можно долго. А меж тем история пошла дальше своим путём. Наступил кайнозой…

Библиография

ТРИАС

Красилов В.А. Происхождение и ранняя эволюция цветковых растений. М., Наука, 1989, 264 с.

Шишкин М.А. Эволюция древних амфибий (Plagiosauroidea). М., Наука, Труды Палеонтологического Института, Т.225, 1987, 143 с.