Палящее солнце Афгана

Продуктами снабжал полк, но теперь посещать его стали реже, и возникла необходимость создать запас. Но где его хранить? Холодильников нет, а днем настоящее пекло. Кто-то, родом из деревни, вспомнил, что у них холодильники всегда заменял погреб, и решение было принято. Но для этого надо вырыть яму. С фасадной стороны здания была хорошая площадка. Начали с утра, землекопов много, мужики молодые, сильные – управятся за 2-3 часа, но никто из них еще ни разу не копал афганскую землю. Некоторые попробовали и отказались. Еремею подумалось: «волынят ребята» и взял лопату. Он считал себя крестьянином, так как осенью, перед отъездом, приобрел участок на Божьей горе, в селе Засечном и успел вскопать 4,5 сотки. Со всей силой нажал на лопату и …отколупнул только три сантиметра земли. Это же настоящий камень спекшейся почвы, гранит. Конечно, у зодчих погреба сразу же закрутились «колесики» в голове – «что делать?». Придумали! Взрывать и копать. В арсенале были три двухсотграммовые тротиловые шашки. Пробили шурф, вставили одну и рванули. Все благополучно, земля как пух, но только на один штык. Дальше опять взрывать. Шашки кончились, да и земля стала вроде мягче, но уже было лень копать, тротилом легче. Опять стали думать, и «самый умный» предложил взрывать гранатами. РГД-5 поместили в консервную банку, чтобы не прижало рычажок запала, привязали веревочку к кольцу предохранительной чеки и отогнули усики. Банку с гранатой сунули в шурф. Дистанционно выдернули чеку – получилось, правда, мягкого грунта только на пол-лопаты, но гранат – ящики под каждой койкой. Вторую приспособили таким же способом. Дернули веревочку и… эмоции застыли на лицах – чеку выдернули, а граната не подает признаков жизни. Даже «самый умный» не мог сказать, когда ей вздумается взорваться. Не подойти и не оставить, день клонился к вечеру. Снайпер Витя П. пробовал выстрелами со второго этажа пробудить в ней совесть, но она коварно молчала. Единственный выход взорвать рядом другую гранату, возможно детонация заставит подать голос. Взрыв прозвучал, и осколки просвистели, но только от одной гранаты. Главное, никто не мог вспомнить аналога в историческом прошлом военной науки. Почти в безвыходном положении. Решили использовать последний козырь – тротиловую четырехсотграммовую шашку. Положили ее рядом, подожгли шнур и укрылись. Взрыв был такой силы, что и граната сдетонировала и все окна первого этажа. И вот, в проветриваемом помещении, с сознанием выполненного долга, сели ужинать, предвкушая заслуженный отдых. Стало быстро темнеть, и вдруг за окнами дома возникла ожесточенная стрельба. Опять «в ружье». Кто воюет, не известно. Упало пять мин, две – во дворе около незаконченной ямы, возможно, хотели помочь рыхлить землю. Осколки и пули стучат по крыше. Через час все стихло, успокоилось, наконец, доужинали и добрались до кроватей.

На следующий день «подрывных дел мастера» закончили яму самым обычным дедовским способом – лопатами.

Ночные дежурства в боевом охранении, на втором этаже, были довольно часты – 2-3 раза в неделю. Трудно было первый раз, не отрывались от прибора ночного видения на автомате. Потом привыкли. Если смотреть в ночное небо, не обращая внимания на звуки выстрелов и свист пуль, то оно было даже красиво. Красные светлячки пролетающих трассеров, на черном фоне, чертили линии во всех направлениях. Особенно много их было со стороны постов народной власти. Советский батальон не претендовал на красоту, но реагировал на каждую провокацию в его сторону и посылал в темноту внушительные автоматные и пулеметные очереди. Ночью не выберешь цель, только на звук. Не принималось во внимание, что кругом жилые дома и могут находиться люди. Стена здания, где жили кобальтеры третьего отделения, со стороны батальона, расстояние до которого около километра, как пчелиные соты от пуль. Как-то двое, разговаривая в сумерках около этой стены, услышали свист пролетевшей пули, не успели забежать в дом как вторая – воткнулась рядом в стену. Вот она судьба. На первый взгляд случайно, но случайностей, учит нас древняя мудрость, в жизни не бывает. Трудно с нашим установившимся мышлением в это поверить, но все предопределено Высшим Сознанием. Пуля, впившаяся в стену, могла бы стать роковой кому-то из «кобальтеров», но не стала. Поэтому среди них и бытовала поговорка: «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет».