Палиндром

Там он стучит по боковому окну автомобиля ручкой электрошокера, – нужно сразу дать понять злодею, что на этом шутки кончились – и, впившись взглядом в злодея, ждёт его ответной реакции. Но злодей на то и злодей, что он глух к голосу закона, и пока как следует не напомнишь ему, что все тут равны перед законом, он и ухом не поведёт. О чём отлично знал полицейский, решивший ещё раз, но уже потвёрже постучать по окну уже ручкой вынутого пистолета. И на этот раз этот злодей не стал игнорировать просьбу полицейского, открыть дверь или опустить окно, чтобы он объяснил своё поведение, а повернулся и посмотрел на полицейского ничего не понимающим взглядом.

Но полицейского на такую хитрость не подловишь, он-то знает, что под этим взглядом недоумения может скрываться – либо откровенное наплевательство подозреваемого на законы, где он чего-то такого запрещённого принял, чтобы было легче сбивать ни в чём перед ним невиноватых пешеходов, либо же он ещё хитрее, чем он нём думал полицейский, и он под маской непонимания, выдав себя за недалёкого, умственно отсталого типа, решил таким образом отделаться от штрафа.

– Откройте окно, это полиция! – Полицейский видимо так долго ждал, когда он сможет сказать эту фразу, что не удержался и сказал её сейчас. А что такого, ведь судя по невменяемому взгляду злодея в автомобиле, то ему всё нужно объяснять и дополнять его знания подсказками, а иначе он ничего и не поймёт. И как сейчас же выясняется, то полицейский всё верно сделал и, зажатый некими неизвестными обстоятельствами водитель дорогого автомобиля, без дополнительного уведомления открывает окно автомобиля. Что не может не воодушевить полицейского, и он ободрённый тем, что его слушаются, уже с несколько большим спокойствием спрашивает этого человека в автомобиле. – Что-то случилось?

Но на этот раз человек за рулём автомобиля, не то чтобы подвёл его с ответом, а полицейский, ожидавший всякого, в том числе и побега с места происшествия, уж точно не ожидал услышать того, что ему ответил этот хитроумный тип. А как услышал, то и впал в осадок. – Я, кажется, влюблён. – До растерянности всё это услышавших людей, потерянным до невозможности, то есть себя, безнадёжным голосом сказал, по идентификации полицейского, подозреваемый, а по другой известности, конгрессмен Альцгеймер. И полицейский, а также все стоящие вокруг люди, готовые не верить ни единому оправдательному слову этого наглеца, сами того не заметив, поверили ему и сменили выражение полного непонимания на лице, на понятливую озабоченность за несчастную судьбу этого влюблённого.

Но всё это пока ещё не случилось с ничего такого неподозревающим насчёт себя конгрессменом Альцгеймером, который сейчас был насчёт себя более чем уверен, хоть и ехал в своём дорогом автомобиле в другом беспокойстве. Что с ним случалось крайне редко, но всё же случалось, когда он, как, например, сейчас, не совсем представлял себе, как себя вести и с чего начинать разговор с супругой вице-президента Ханной. Из-за чего он время от времени путался в педалях и тем самым нарушал рабочий ритм сердец других участников автодвижения, которые завидев эти его дёргания на дороге, сразу много насчёт него решили и поняли, что от него нужно держаться подальше.

Сам же конгрессмен Альцгеймер, чьи представительские номера на автомобиле ограждали его от недовольства других участников движения, дабы как-то отвлечься от не дающих ему покоя беспокойных мыслей о будущей встречи с Ханной, о которой она даже не догадывается, а это значит вся организация той случайности, которая станет прологом этой встречи, полностью лежит на его плечах, решает положиться на некий авось, который как ему объясняли малознакомые политики из одной вероятно знакомой страны, в таких делах всегда помогает, и заодно вспомнить что-нибудь такое, что может его сейчас отвлечь.

– Киру! – вспомнив Киру, уже постфактум словесно сообразил Альцгеймер, обратившись в памятливое воспоминание об одной знаковой встрече.

– Ну как всё прошло? – спросил Киру Альцгеймер, чисто случайно оказавшись в одном из кулуарных закутков конгресса, где так любят перешептываться между собой заинтересованные в чём-то конгрессмены и другого важного рода люди.

– Как и планировали. – Последовал ответ Киры. – Я была достаточно убедительно шумна, чтобы на это не отреагировать и по выходу из дамской комнаты не встретить меня. – Здесь Кира сделала задумчивую паузу, заставившую Альцгеймера в волнении поторопить её. – И что он сказал или может, сделал? – с напряжением спросил Альцгеймер. И видимо для Киры эта встреча была до сих пор незабываема, раз она не поспешила давать ответ, а ещё немного по раздумывала. И только после этого дала ответ. – Заботливо поинтересовался, что там так шумно падает, что не даёт пройти мимо неравнодушным к чужому несчастью людям. Но при этом так сдавливаемо смотрел на шею, что не продохнуть.

– И что ты ответила? – спросил Альцгеймер.