Палитра счастья

Эва задумалась, словно от этого решения зависело больше, чем выпитая или не выпитая чашка чая, точно она решалась на опасную авантюру, а не на совместный завтрак.

После её кивка, Ян пружинисто поднялся с дивана.

Она искоса наблюдала, как он плавно двинулся, слышала тихий шелест джинсовой ткани и мягкую поступь, когда он направлялся на кухню. Дико захотелось оглянуться и посмотреть ему вслед. Поймав себя на этой мысли, она застонала и разозлилась. Слишком хорошо себя знала, чтобы надеяться, что пребывание здесь пройдёт даром. Прекрасно понимала, что значило «физическое влечение». А такое бешеное физическое влечение, которое она внезапно испытала, ни с чем не спутатать. И тем сильнее она была ошеломлена впечатлением, которое произвел на неё этот мужчина и своим всплеском. С первого взгляда, с первого слова. Это просто ненормально, дико, животно и неестественно…

Решено было подумать об этом позже, а пока нужно прийти в себя после сна.

Под лестницей находилась гостевая ванная и Эва поспешила туда, по пути захватив фантики, чтобы выбросить их в мусорное ведро. Хотя мысли её были далеко от фантиков, и меньше всего на свете в этот момент думалось об уборке.

Она приблизила лицо к зеркалу. Воспалённые глаза, спутанные волосы, небольшое красное пятнышко на левой скуле, — обычная аллергическая реакция на обилие сладкого.

М-да… Видок довольно унылый… Пора прекращать объедаться шоколадом по ночам, даже если он помогал думать. Открыв кран, Эва плеснула в лицо воды.

Ян обшарил один шкаф, второй… заглянул на нижнюю полку и уже не удивился, что и в следующем ящике не обнаружил того, что искал.

Двинувшись к гостиной, громко сказал:

— Эва! Ты не знаешь где у меня чай?

Эва медленно подняла мокрое лицо и закрыла кран с водой. Почему-то полотенца в ванной не оказалось, и пришлось воспользоваться бумажной салфеткой. Но зато обнаружилась щётка для волос. Спасибо Минни, что снабдила ванную расчёсками, но большой минус за полотенце: салфетка намокла и начала расползаться прямо на лице, толком не впитав воду.

Так странно было слышать своё имя из его уст. Он произнёс его так протяжно и чувственно, что тело невольно отреагировало, а сердце грохнулось о ребра…

Или ей показалось…

Она поспешила на кухню, на ходу вспоминая, куда поставила баночку с заваркой, пытаясь не выставить себя полной идиоткой.

Оперевшись на столешницу, Ян наблюдал, как девушка исследует те же шкафы и ящички, что и он минуту назад.

Захотелось дотронуться до её лица и смахнуть капельку воды, стекающую с подбородка по шее, и дальше. Он задержался на низком вырезе не в силах отвести глаз. Майка чётко обрисовывала грудь. Она была не слишком большая и не маленькая, высокая идеальной формы, так и просилась дотронуться и сжать рукой.

Он поднял взгляд на её лицо. Эва замерла, сидя на корточках и не двигаясь, у открытого ящика с какой-то коробочкой в руках. И смотрела на него, не мигая, большими серыми глазами, казалось, читая его похотливые мысли.

Ян передёрнул плечом, сбрасывая ощущение, — странное и непонятное, пугающее.

И сам не понял, как произошло, что мысли его приняли такой оборот. Ещё минуту назад был готов смеяться над ней, а сейчас хотел до одури.

И это ему не понравилось.

Совсем не было в планах заводить новый роман. Есть Изабелла, которая устраивала его во всех отношениях. Просто у него давно не было секса и такая реакция для здорового мужчины естественна.

«Нужно позвонить Изабелле», — напомнил он себе.

Эва встала с озадаченной миной, сосредоточенно уперев руки в бока, потом лицо её прояснилось, и она распахнула дверцу холодильника.

— Вот, — довольно произнесла и, выставив на стол банки с кофе, и чаем, постучала указательным пальцем себя по виску, иронизируя по поводу своих умственных способностей.

— Прошу прощения.

— Н-да, я как-то в холодильник не догадался заглянуть.

Теперь только дошло, что она не назвала его имени и не обратилась лично к нему ни на «ты» ни на «вы». Вообще никак.

Действительно, представиться он не счёл нужным, но обозначить отношения было бы правильно и корректно.

— У меня есть имя, и ты его знаешь.

Она не нашлась, что сказать ему на это, но он не отпускал её взгляд, вынуждая ответить.

— Да… Ян… — Она еле выговорила это, радуясь, что не запнулась. Язык не слушался. Это было совершенно невозможно выдержать, эмоции захлёстывали и мешали. Он выводил её из равновесия одним своим видом, самодовольной улыбочкой и искрами в синих глазах.

Если он чувствовал себя в этой ситуации как рыба в воде, то она совсем наоборот.

Какой недоумок назвал его чопорным снобом, зарвавшимся англичанином и холодным расчётливым непробиваемым хищником? Ну, последнее это да… вполне возможно, но эпитет «неэмоциональный» совсем к нему не подходил.