Палка, палка, огуречик...

А тогда нет, тогда никакой неловкости я не чувствовал, но если все-таки чувствовал, то лишь в связи с тем, что такой большой мужик, а не знаю, о чем идет речь. Нет, слово-то сакраментальное я, конечно, слыхал и прежде — не на облаке ведь жил, — знал, что оно нехорошее, но смысл его был, вне всякого сомнения, неведом совершенно.

И в ответ на столь заманчивое предложение я спросил мою даму: «А это как?» Будто дамское это дело, объяснять такие вещи. Будто не наоборот должно происходить у приличных людей, если уж они не могут обойтись безо всяких объяснений.

Но девочка, начисто лишенная предрассудков, не сочла за труд ввести меня в курс дела, растолковала кой-какие детали и особенности процесса.

И мы по ее команде сперва начали целоваться — эта сикуха знала даже о необходимости такой вот прелюдии, — отчетливо помню, что моя грамотная партнерша закрывала глаза, как большая, а я, как маленький, не закрывал — подглядывал. И мне казалось ужасно забавным то обстоятельство, что у нее дырочки в носу продолговатые, потому что сам нос — «уточкой», а у меня — круглые, потому что нос, как уже говорилось, «картошкой».

А потом мы разделись и легли в постель. Но, увы, я, как мужчина, оказался не на высоте. Что в тот момент меня ничуть не огорчило. Ее, пожалуй, тоже. Однако в тот день мы взаимно и начисто утратили друг к дружке интерес. У меня, по крайней мере, больше нет про нее никаких воспоминаний. Наверное, мы все-таки несколько поторопились. Наверное, нам стоило годик-другой повременить с этим делом…

Но если серьезно, то, вспоминая сегодня то страшно далекое время, сравнивая его с днем нынешним, я нет-нет да и прикусываю язык, когда мне в очередной раз хочется поразглагольствовать о падении нравов. Может, думаю я, состояние падения — есть естественное состояние нравов, но объективно меняется лишь количество вранья и притворства?..

Ведь если в те времена, когда старших школьниц учили: «Не давай поцелуя без любви!», и они давали, существовали дошкольницы, знавшие не только как что называется, но и как что делается, причем в условиях полного отсутствия каких бы то ни было «учебных видеоматериалов», то это позволяет сделать вывод — никакого пуританства никогда не было на Руси. Все это прекраснодушная выдумка милых, хотя подчас довольно агрессивных, русофилов.

Даже в пресловутом «галантном веке» чопорные аристократы, звавшие друг друга к барьеру из-за сущей ерунды, бестрепетно брюхатили пачками своих дворовых девок, а те отдавались им далеко не всегда из-за одной лишь боязни прогневить любезного барина.

Впрочем, и прекрасные дамы, стыдливо прятавшие сосцы в глубоких своих декольте, дамы, в борьбе за честь которых лишали друг дружку жизни страстные рыцари, тоже не так уж часто бывали образцом целомудрия и чистоты.

Хотя надо все же признать — в предшествующие времена интимные утехи человеков были существенно таинственней, чем нынче. Так может, лишь в таинственности все дело?..

Что любопытно, в следующий раз я попал в подобную ситуацию ровно через десять лет. И опять не по своей инициативе. И опять вышел конфуз. Либо излишне переволновался, либо переход от чисто платонического этапа к следующему получился для меня слишком неожиданным. И опять моей соблазнительницей была соседка, и опять — годом моложе меня.

В общем, хоть плачь, хоть смейся — сплошные совпадение. Но есть и одно отличие — со временем у нас все получилось, и мы потом любили друг друга ровно тридцать лет и три года, такой срок многим даже представить-то затруднительно, да и по сей день любим — более или менее успешно закрывая глаза на все то ужасное, что сотворила с нами жизнь…

Живя в станционном поселке в отдельной квартире, родители, похоже, больше не помышляли куда бы то ни было перемещаться. А бабушка жила у дяди Лени, нянчилась с его дочкой, раз уж меня в школу отдали.

Надя к тому времени сделалась настоящей барышней, у нее уже появились первые сердечные дела, я имел множество приятелей и одного друга — Вовку Комарова. А что до моего интимного приключения, то о нем, как ни странно, так и не узнала ни одна живая душа, и оно как-то начисто вылетело из памяти, наверное, из-за слишком уж явной своей преждевременности.

Разумеется, своя компания появилась и у родителей. И они часто по праздникам и дням рождения где-нибудь гуляли, приглашали и к себе гостей.

Правда, живописные природные места в окрестностях Карпунино имели одну малоприятную особенность — мало где можно было посидеть на травке, не замочив задницы, поэтому массовых гуляний в тех местах, кажется, не практиковалось…

А как здорово мы встречали в Карпунино пятьдесят седьмой и пятьдесят восьмой годы!

Готовиться начинали где-то за неделю. В лес за пихтой — конечно же, за пихтой — отправлялись всей семьей, но не только для себя долго и тщательно выбирали ритуальное деревце, а начинали с огромной ели — для Красной площади. Ну, такая была у нас игра. И что-то очень подходящее обязательно находилось. Как для Красной площади, так и для дома…