Пальмы в снегу

– Да, всё, как у Высоцкого…Очнулся утром. Подошёл к зеркалу. Увидел опухшую и расцарапанную женой рожу. Зашёл на кухню, а там все мои в сборе. Со злобными лицами три женщины смотрят с ненавистью на моё опухшее и разодранное ногтями жены лицо. А  дочки взгляд, как у сестрёнки-отличницы с картины "Опять двойка". Оценив тяжесть и критичность ситуации, я попросил ребёнка уйти в комнату и произнёс всего одну фразу, которая и раньше мне помогла без дебатов и обсуждений моего недостойного поведения, моментально быть уволенным из налоговой инспекции. Тогда, на совещании у начальника, в присутствии серьёзных дамочек-чиновниц и прочей номенклатурной шелупони, как только я почувствовал, что меня сейчас будут песочить в хвост и гриву, за пьянку с тёлками в кабинете после работы – произнёс эти слова.

– А что за фраза то волшебная такая?

– Дурака ебать – хуй тупить! Вот и вся фраза.

Даниле легко представилось это совещание в налоговой инспекции, Два года назад он сам уволился из этой структуры, где работал инспектором по физическим лицам одного из районов города. Ему прекрасно был знаком этот тип женщин-начальниц в синей форме с непонятными звёздами и полосками на погонах. Лица их, видимо ввиду особого статуса контролёров денежных потоков всегда были серьёзны и строги. Казалось, что у этих дамочек и мышцы растягивающие губы в улыбку атрофировались. Данила громко засмеялся, потому что чётко представил этот фрагмент совещания....За длинной столешницей сидело руководство инспекции. Большой же стол начальника стоял несколько поодаль. Важный, усатый босс суровым взглядом обвёл всех присутствующих и объявил:

– Сегодня, первый и главный вопрос утренней планёрки это пятничный беспредел, который устроил в стенах нашей инспекции заместитель начальника отдела физ. лиц, инспектор 2-го ранга Левин Иван Ильич. После работы, когда все сотрудники уже покинули офисы и отправились домой к семьям, Иван Ильич пригласил к себе в рабочий кабинет трёх девиц лёгкого поведения и устроил пьяную вакханалию. Наш главбух, Серафима Яковлевна, вернулась на работу в восемь вечера, потому что забыла ключи в своём кабинете. И услышав шум и вопли из кабинета Левина решила  посмотреть, что же там происходит? И что она увидела? – риторически сам у себя спросил начальник, – А увидела она голую девку с бутылкой шампанского в руке, танцующую на рабочем столе среди документов и личных дел!!!  И ещё… По словам уважаемой Серафимы Яковлевны, в коридоре отчётливо воняло  МА РИ ХУ А НОЙ! А это уже ни в какие ворота не лезет! Коллеги! – обратился к присутствующим начальник инспекции, – предлагаю для начала выслушать самого инспектора Левина. Иван Ильич, что вы можете нам рассказать об этом инциденте? И он встал из за стола. Пару секунд молча обводил взглядом присутствующих. И с характерным ему ленинским прищуром  громко и и картавя  молвил:

– Дурака ебать – хуй тупить!

После чего задвинул стул и гордо, в полной тишине покинул совещание.

– Да, слоган действительно мощный и ёмкий, – заметил Данила. – После таких слов у спорящего с тобой человека или  даже целого коллектива теряется дар речи и ты можешь спокойно, с достоинством покинуть поле словесного боя с высоко поднятой головой, оставив пребывать в недоумении и шоке твоих оппонентов.

Друзья вышли к большому центральному скверу, расположенному в непосредственной близости к Красной Площади. Зимний парк  был пуст и уныл. На газонах, где летом радовали глаз розарии и клумбы анютиных глазок, сегодня лежали сугробы. Лавочки  заметены порошей. На тропинках и дорожках было безлюдно. Только где-то вдали трое бомжей о чем то ворчали друг на друга. Сразу за парком начиналась Красная площадь. Даниле всегда казалось странным, что название площади не соответствует цветовой гамме строений вокруг неё. Красным было лишь здание обкома партии, со временем перемен сменившее вывеску на – областная администрация. Перед обкомом, как и везде в России, стоял на высоком постаменте вождь всего прогрессивного человечества, на которого был так похож друг Данилы – Иван Левин. У входа в администрацию области переминаясь с ноги на ногу подмерзал постовой милиционер. Сам памятник Ленину стоял чётко напротив дверей обкома и постовой мог видеть только заднюю часть постамента. Когда друзья уже проходили мимо Ильича, который известным всему миру жестом указывал на ресторан напротив, Иван вдруг сообщил, что ему сильно приспичило по нужде.

–Блин, я сейчас по ходу обосрусь. Ещё у Тани с Игорем хотел личинку отложить. Я сейчас. Две минуты! Подожди! – И Левин быстро развернувшись пошёл спешным шагом в направлении памятника.