Палочка для Рой

Я произносила эту речь некоторым из своих рекрутов в Стражи. Храбрость ничего не значит, если ты мёртв и провалил задание. Иногда тебе могло потребоваться пожертвовать собой, но только если награда стоила твоей жизни.

Вещи, вроде уничтожения Бойни или остановки Сына, стоили того, так что, с определенной точки зрения, я была храброй. За исключением своей первой ночи с Луном, и нескольких других промашек, я никогда не была глупой.

— Как ни странно, лучше всего тебе подходит дом, который меньше всего тебе подходит. Дом Змея полон людьми, во многом похожими на тебя.

— Не сравнивай меня с этой группой болтливых расистов, — огрызнулась я.

— Они не все такие, — сказала шляпа. — Некоторым просто не хватает ума, чтобы быть в Рейвенкло, храбрости, дабы оказаться в Гриффиндоре, или верности для Хаффлпаффа.

— Ты сказала, что значение имеет желание, а не характер, — напомнила я.

— Какими они видят самих себя, вот что имеет значение, — ответила шляпа. — Ребенок может быть умным и не считать себя таковым, или не желать казаться умником для окружающих. Он может лгать самому себе и желать присоединиться к Дому, которому не подходит.

— И что же тогда происходит?

— Я стараюсь отговорить их, — сказала шляпа. — Но за исключением случаев, когда это полностью неприемлемо, я уступаю их желаниям.

— Чудесно, — сказала я. — Отправляй меня в Рейвенкло или Хаффлпафф.

То немногое, что я знала, предполагало, что гриффиндорцы были, в сущности, фанатами-энтузиастами с шилом в заднице, а слизеринцы пытались меня убить. Я, возможно, смогла бы превратить хаффлпаффцев в своих последователей к концу первого года, а на учеников Рейвенкло могло уйти чуть больше времени, но и до них я бы тоже добралась.

— Вот поэтому, мисс Эберт, я не могу поместить вас ни в один из них, — сказала шляпа наставительным тоном. — У меня есть обязательства перед этой школой. Я готова позволить тебе остаться, пусть ты и взрослая, потому что ощущаю, что ты здесь не по своему выбору, и потому что тебе больше некуда идти. Я не обязана облегчать тебе задачу.

— Погоди-ка, — сказала я.

— Ты бы превосходно вписалась в Хаффлпафф, когда была моложе, — ответила шляпа. — Но жизнь перековала тебя в нечто совершенно иное.

— Я не амбициозна, — сказала я.

— Разве? — спросила шляпа. — Ты добралась до самого верха карьерной лестницы в своей прошлой профессии... что бы это ни было... за удивительно короткое время.

Чем дальше, тем сильнее мне казалось, что шляпа солгала относительно чтения разума.

— Я делала то, что должна была, — пробормотала я. — Я просто с головой окунулась в злодейские дела, а потом — в геройские. Разве хаффлпаффцы не должны быть трудолюбивыми и старательными?

В течение восьми часов в поезде, я слушала Невилла, болтающего о том, как он, по его мнению, окажется, в конечном итоге, в Хаффлпаффе.

— В любом доме могут быть трудяги, но ты никогда не будешь просто одной из множества других, — сказала шляпа. — Ты всегда будешь выделяться.

— Слизеринцы известны за решительность, находчивость и смышленность, — продолжала шляпа. — Можешь ли ты и вправду сказать, что это не определяющие характеристики твоей личности?

— Мне придется убить кого-нибудь, если ты меня туда отправишь, — сказала я. — Ты сказала, что должна заботиться о благе всех учеников.

— Я не распределяла магглорожденного в этот дом на протяжении двадцати лет, — сказала шляпа. — Потому что подозревала, что ни один из них не выживет. А ты как таракан... ты живёшь и процветаешь в условиях, в которых другие провалились бы.

Я представила картинку, как шляпу поедают тысячи тараканов. Я, наверное, смогла бы управиться только с сотней, но они, вероятно, смогли бы нанести достаточно ущерба за восемь часов, чтобы на следующее утро шляпа была непригодна к употреблению.

— В меня не закладывали способность бояться, — любезно сообщила шляпа. — Мне кажется, дело в том, что у меня нет желёз. Мне тысяча лет, и если настало время мне уйти, я полностью готова.

— Взятка, может быть? — спросила я.

Чего могла желать шляпа? Могла ли она чего-то действительно хотеть?

— Я шляпа, мисс Эберт. Я не ем, не пью и не трачу деньги. Все, чего я хочу — выполнить свой долг, поучаствовать время от времени в хорошей беседе, и поспать.

Стремилась ли шляпа к самоубийству? Тысячу лет рыться в мозгах одиннадцатилетних, такое могло свести с ума практически кого угодно.

— Я не смогу хорошо исполнять свой долг, если буду уничтожена, — сообщила шляпа. — Но я могу сказать, что отправляю тебя в СЛИЗЕРИН.

Проклятье.

Шляпа сказала последнее слово вслух, и я могла видеть сотни лиц, глазеющих на меня. МакГонагалл сдернула с моей головы шляпу и легонько подтолкнула, чтобы я слезала с табурета.

Я проследовала к столу Слизерина, сев рядом с Миллисентой Булстроуд. Шляпа знала, что я блефую в своих угрозах о её уничтожении; мне нужно было узнать то, что знала шляпа о перепрыгнувших в другое тело из прошлого, и едва ли я могла уничтожить единственное существо, достаточно старое, чтобы помнить, что же случилось.