Палочка для Рой

— Обронить словечко там и сям, — сказал он. — О том, что не стоит вытирать ноги о грязнокровку, когда гриффиндорцы наши настоящие враги. Или-и-и… можно легко дать людям, которые хотят попробовать, ещё больше причин ненавидеть тебя.

— Так чего ты хочешь? — спросила я.

— Я хочу побить гриффиндорцев, — сказал он. — И этого не произойдёт, пока есть склоки и драки внутри Дома. Рано или поздно ты ранишь члена квиддичной команды или они будут отстранены за твоё убийство. Дамблдор всё равно не так уж сильно нас любит, и, вероятно, поджидает шанса ухватить нас за ухо и вытолкать взашей.

— Так сдерживай своих людей, — ответила я. — Убеди их, и я запомню, кого мне благодарить.

Он недоумённо моргнул, затем кивнул.

— Точно. Лучше не надо.

— Я помню моих друзей, — сказала я. — И людей, которые перешли мне дорогу. Это не значит, что все должны укладываться в одну из этих категорий.

— Ничто из этого не означает, что ты мне нравишься, — сказал он. — Я считаю, что ты наихудшее, что случалось с этим Домом с того момента, когда распределяли Поттера… не потому, что ты грязнокровка, но потому, что ты реально жестокий человек. Если бы один из нас, чистокровных, устроил бы всё то дерьмо, что ты натворила, нас бы выкинули отсюда со скандалом.

— Меня распределили до Поттера, — сказала я, игнорируя замечание насчет жестокости.

Он был до известной степени прав, несмотря на то, что у меня имелись свои причины.

— Ага, вот только людей избивать ты начала уже после распределения, — сказал он. — Или бросать их в зелье, причиняющее волдыри.

— Он сам туда упал, — ответила я. — Так сказали авроры.

— Точно… только идиот по-настоящему поверит в такое, — сказал он.

— До тех пор, пока ты можешь гарантировать, что идиоты знают об этом, мне кажется, мы сможем… — я остановилась.

Что-то двигалось в подлеске. Было слишком темно, чтобы разглядеть толком, даже с помощью насекомых, но оно было огромным.

Мы вышли на прогалину, и я полезла в свою мошну за ножом. В противоположность тому, что я сказала Драко, я не сумела на самом деле превратить его в серебряный или покрытый серебром, даже после двух недель всепоглощающей практики в трансфигурации. Я сумела сделать его блестящим, но если в лесу и правда водились оборотни, то я могла пожалеть о том, что не научилась превращать нож в серебряный.

Другой рукой я вытащила палочку.

— Что-то приближается, — сказала я. — Что-то большое.

Остальные сбились в кучку за моей спиной. Тактически это было неправильно; что-то достаточно большое сможет перепахать нас всех одновременно, и мы будем мешать друг другу, пытаясь дать отпор. Держаться вместе работало в дни холодного оружия и стены из щитов, но никто из нас не был особенно большим или сильным. Тактика волшебников, в любом случае, была, скорее всего, близка к тактике стрелков.

Мгновением позже остальные услышали, как что-то огромное прокладывает себе путь через подлесок.

Прежде чем увидеть, я учуяла его. Воняло хуже, чем в любой мужской раздевалке, в которой мне когда-либо приходилось бывать, не то чтобы я много где была. Мне доводилось нюхать непроветриваемые туалеты, в которых и то дышалось легче.

Когда оно выломилось из подлеска, я увидела; в темноте оно выглядело выше Хагрида, хотя, возможно, это лишь так казалось. Зеленоватое, с прочной и эластичной плотью, с всклокоченными зелёными волосами.

Я слышала, как закричал Драко, и оно закряхтело и направилось к нам.

Майлз и Теренс храбро ступили вперед и начали обстреливать эту штуку оглушающими, без особого, впрочем, эффекта.

Я запустила вспышку ему в глаза, и хотя она, казалось, ему не навредила, оно остановилось и начало хлопать по огню на лице.

Теренс, кажется, первым ухватил идею; он запустил свою вспышку существу в лицу, и Майлз последовал его примеру. Драко перестал кричать и поступил так же.

Существо рычало и размахивало своей дубинкой, но оно, кажется, не намеревалось убегать. Оно прикрыло лицо одной рукой, и вслепую размахивало дубиной. Рано или поздно оно ударит одного из нас, и когда это произойдет, кто-то погибнет.

Сунув свою палочку в мошну, я напряглась, наблюдая за его движениями. Я не могла позволить себе допустить ошибку, или окажусь мертва.

Я внимательно следила за тем, как двигалась его дубинка, а затем рванула вперед.

То, как он продирался через подлесок, показывало, что его кожа должна быть прочной; она была, несомненно, до известной степени устойчива к магии, и то, как треснуло дерево, получив удар дубинкой, указало на то, что существо обладает огромной силой.

Единственным положительным качеством являлось то, что существо, кажется, было медленным, и не только физически, но и умственно.

Я промчалась стрелой между его ног, резанула, не целясь, у себя над головой. Я ощутила, что нож нанёс удар, и затем вонючая жидкость окатила меня с ног до головы. Не уверена, что именно это было, но сомневаюсь, что мне хотелось слишком задумываться об этом. Существо взревело, и попыталось отпрыгнуть, затоптав меня.

Оно уронило свою же дубинку себе на ногу и снова заорало.