Паломничество к Врагу

Я шевельнулся в кресле катера, усаживаясь поудобнее, глубоко вздохнул. Поморщился, зацепив краем глаза культю правой руки. Нет, боли не было, я ее отключил. Не слишком приятно видеть свою покалеченную плоть. Интересно, за какое время я сумею ее регенерировать. За месяц? Год? Два? У меня еще не было столь печального опыта на этот счет, но я знал, что благодаря изменениям, внесенным в мой организм Нкотом, могу регенерировать ткани в десятки раз быстрее. Результаты уже были видны. Тонкая пленка розовой кожи затянула безобразную рану, от кровавой корки не осталось и следа. Так что рука меня особенно не заботила. Паршиво было на сердце.

Дождь не прекращался, движущаяся водяная пленка с равнодушным упорством размывала детали за стеклом. Как я сейчас понимаю, покинув свое убежище, Нори тут же попала под влияние Шефира и вынуждена была выполнить все, что он от нее потребовал. Но как только у Шефира возникли проблемы с голубым банкосом и ему стало не до нее, Нори сбежала и постаралась снова попасть на Ферму. К этому времени назначение Фермы было ей уже известно, и куда она решила податься, одно небо знает. Мне было ясно одно: планету она покинула, и я собирался последовать за ней. Похоже, Элиот Никсард питал к этой девушке те же чувства, что и Мастон Никс, и изменить ничего уже было невозможно, сплав двух личностей был завершен, и эмоциональные приоритеты от второй наложились на устоявшиеся предпочтения первой, не затушевав последние, а как бы заполнив свободные места.

Я хотел ее увидеть. И кое-что сказать, чего не смог раньше. Что касается неприятного эпизода на равнине, то что ж, он был всего лишь неприятным эпизодом на равнине и никак не мог повлиять на мое к ней отношение. Я не мог ее винить за то, в чем она не была виновна. Но проблема опять же была в том, что она этого не знала и я сам должен был сообщить ей об этом. Шефир заставил ее страдать, и только сказанное мной могло принести ей утешение.

Будь прокляты те обстоятельства, что нас разлучили. Будь проклята эта планета. Шелта оставила в моей душе глубокий, неизгладимый след. Меня вдруг ошеломила мысль, что вся эта история на Шелте длилась всего какие-то считанные дни. Пять… Или шесть? Надо будет как-нибудь поточнее подсчитать количество дней, заполненных удивительными, невероятными событиями, так изменившими мою судьбу. Пять дней – как это мало. И как это много.

Так вот, эти пять дней здорово изменили меня. Я имею в виду вовсе не то, что был изменен Нкотом, что организм претерпел необратимые изменения, в результате которых я получил способности, о каких и не мечтал. Нет, здесь, на Шелте, навсегда осталась частица моего «я» – Мастон Никс, мой двойник, души с которым у нас были общие. И когда-нибудь, в чем я почти не сомневаюсь, из-за присущей мне сентиментальности, меня снова потянет в эту крысиную дыру под названием Шелта. Хотя бы ради того, чтобы вспомнить о днях великого сражения и снова ощутить на губах вкус победы, отдающей горечью множества загубленных жизней, вспомнить, каково мне было в шкуре моего двойника. Но это будет не скоро.

Стоп.

Что это еще за сентиментальная ерунда? Какого Зла я задумываюсь о том, что будет через галт знает сколько лет? Нет, похоже, я действительно сильно устал, если вообразил себя пускающим слюни стариком. И, чтобы не случилось чего похуже, пора было трогаться в путь.

Подкрепляя свои мысли решительными действиями, я откинул боковую дверцу и выбрался наружу. Мелкие частые капли сразу забарабанили по широкополой шляпе и плечам. До ворот – всего два шага. Щелчок пальцами, и «сторожевой пес» свернул свое силовое покрывало, открыв проход. На всякий случай я положил его в карман, может, когда-нибудь еще пригодится.

В следующее мгновение я шагал по желтой пластодорожке к крыльцу Фермы. Дверь отлетела в сторону, и я оказался внутри туманного коридора, маленького куска псевдовселенной с мерцающими блестками света вместо звезд. Коридор без граней, туманная толща самосветящихся стен, приглушенный, почти не воспринимаемый слухом звук шагов. Знакомая обстановка. Сердце забилось сильнее, когда я достиг зала Фермы, вспыхивающего со всех сторон синими, желтыми и зелеными огнями, и вступил в него.

Зал был пуст. И хотя я ожидал этого, где-то глубоко внутри все-таки тлела маленькая такая надежда, что Нори еще здесь. Надежду пришлось похоронить. Мысленно насыпав над ней могильный холмик и примяв его ногой, я приступил к делу.