Пальцем в небо

— Извините, моя жена… с ней такое бывает… Даже если она что-то говорит… Вы понимаете, в таком состоянии она лжёт и придумывает на ходу. Лишь бы позабавиться…

По его водянистым, бегающим глазам было видно, что он чего-то опасается. Возможно, того, что я узнаю правду? Или уже узнала? Что ж, из тех крупиц мозаику не сложишь, но… Я улыбнулась:

— С кем не бывает. Особенно с людьми искусства. Не волнуйтесь, Тэйлор лишь была расстроена своей работой! Хотя она прекрасна!

— Это да, это верно. — Эдди мелко закивал, кажется, удовлетворённый.

— Всего хорошего, мистер Джонсон, — сказала я и покинула дом хаоса, мысленно прибавив заслуженный хозяином титул — «Козёл».

И я пошла по улице прочь. Вздохнула полной грудью морозца, и поняла, чем пахло в доме Джонсонов — несвободой и фальшью, они всегда пахнут дурно! Мне удалось узнать слишком мало, но, дорогие мои, я в лепёшку расшибусь, чтобы узнать больше. За себя, за моего малышика, и за любимого моего корсара! Вы ещё не знаете, на что способна маленькая русская «балерина»!

Глава 15

Снег подтаял местами, местами был расчищен, так что идти можно было спокойно, не опасаясь за расквашенный нос. И думалось хорошо на свежем воздухе. Я глянула на витрину магазинчика — её украшали к Рождеству. Двое девушек — мулатка и азиатка вешали гирлянды, и с довольным видом переговаривались. Мне было не слышно, о чём, из-за стекла. И я прошла дальше, ловя себя на мысли, что остаюсь за стеклом, отделённая от всего Нью-Йоркского общества, с которым меня познакомил Джек. Филипп и Ли не в счёт.

Итак, что мы имеем? Проблемы было три: кризис в Венесуэле; корпоративные монстры Кроннен-Стоу, пытающиеся скрыть от Джека свои тёмные дела, но при этом желающие держать его на коротком поводке; а ещё акционеры, выступающие против нашей с Джеком свадьбы.

Меня аж передёрнуло, но я взяла себя в руки. Может быть, Штирлицу тоже хотелось всех в гитлеровском штабе взять и подорвать, но он же сдержался. Я заложила руки за спину, входя в роль разведчика. В голове даже музыка из «Семнадцати мгновений весны» заиграла. «Не думай о секундах свысока…» Не буду.

Итак, начнём с последнего. Почему Совет директоров против? Ведь они обо мне ничего не знают. Всё дело в политике и дурацких санкциях. При том, что компания позиционирует себя, как работающая вне политики, это особенно иронично. Я усмехнулась в тёплый шарф, намотанный на шее. На алых ворсинках мохера остались капельки воздуха.

Как бороться с политикой, которой нет?

Я вспомнила о том, как волновался Джек, представляя меня обществу. Он хотел, чтобы меня приняли и поняли, что я не представляю опасности. Он представил меня всем и вся, заставлял их улыбаться, шутил, а потом заявил во всеуслышание о своём намерении жениться. Не помогло.

Я коснулась рукой в красной кожаной перчатке живота: мы с малышиком угрожаем акциям, большим деньгам и неизвестным дядькам на фондовой бирже, разве это не смешно? Было бы, если б не было правдой. Мимо проехал автобус с сияющей улыбкой Тома Лебовски на боку. Издалека сверкали билборды на Таймс-сквер. Этим миром денег движет реклама…

И вдруг я остановилась, как вкопанная. Реклама — вот, что мне нужно! Какой-то образ положительной меня не в отдельно взятом обществе, а громко. Кхм, только как этого добиться? Я не звезда, и не великий талант, и ничем особенным не выделяюсь. Мой блог и то в начальной стадии. Я приуныла, но мысль эту оставила на полях, про себя выделив жирным. Надо думать, думать и думать, как!

Сердце волновалось. Я набрала Джека — отключён. Отправила смску: «Я люблю тебя!» Та зависла. Чёрт! Эдди Джонсон сказал, что в Венесуэле всё плохо, в новостях о нашей компании молчат. Только выдают вскользь и обобщённо, ругая президента.

От Джека я точно не узнаю истинного положения вещей. Я посмотрела на себя в очередной витрине. За отражением моей фигурки, нахохленной, как воробей на карнизе, лежали книги. Агате Кристи повезло с выкладкой, хоть она об этом и не узнает на том свете. Эх, мне бы пригодились её детективные таланты! Я повернулась к витрине лицом и стала рассматривать выложенные томики: «Десять негритят», «Убить легко», «Тайна регаты и другие рассказы»… Вспомнилось, что первой книгой, прочтённой на английском языке, у меня была именно история Кристи — «Почему они не попросили Эванс?» Потёртая, тоненькая книжечка, которую мне дала подружка Таня. Повинуясь сиюминутному желанию, я вошла в магазинчик и принялась искать именно её.

Продолжая думать о Джеке и сложившейся ситуации, я просматривала полки и корешки книг. Вытаскивая томики, отметила про себя, что они были оформлены совсем иначе — не так, как в России. Более по-книжному, что ли? Без девиц с грудью навыкат и мускулистых властных героев. Лаконичность идёт книге. И намёки.