Пальцы китайским веером

– Ну… раз надо, то ладно, – протянула она. – Но я сегодня никуда отойти не могу, дежурю в бассейне.

– В «Лире»? – продемонстрировала я свою осведомленность.

– Да. Откуда вы знаете? – удивилась собеседница. – Хотя глупый вопрос. У меня дежурство до полуночи. Фитнес-клуб закрывается поздно.

Я обрадовалась.

– Полагаю, у вас не очень много пациентов?

– Один человек в месяц, – засмеялась Волошина.

– Если я подъеду через час, мы сможем побеседовать в вашем кабинете?

– Подкатывайте в любое время до двадцати трех.

Рабочая комната Волошиной оказалась крохотной, в ней едва уместились стол, узенькая кушетка и два стула.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила она. – Вы такая худенькая… Я представляла себе начальника отдела полиции другим.

– Мужеподобной огромной теткой в бронежилете и с пистолетом в зубах? – улыбнулась я. – В нашей структуре служит много женщин, и они, как правило, элегантно выглядят.

Татьяна покраснела и решила сменить тему.

– Вот уж не предполагала, что при аресте следователя производится проверка всей его работы.

Я молча села на жесткий стул. Понятия не имею, существует ли подобная практика в России, а вот в американских криминальных сериалах частенько упоминают о комиссиях, которые вынуждены после ареста грязных копов изучать их дела. Хорошо, что Волошина врач, а не юрист, она сразу поверила в мою беззастенчивую ложь. И она конечно же не попросит «полковника» предъявить документы, подтверждающие ее полномочия. Наши люди на редкость беспечны, почему-то никогда ни у кого не проверяют служебные удостоверения. А ведь сегодня на рынке можно купить какие угодно «корочки», хоть книжечку, в которой будет указана должность «Президент земного шара».

Волошина положила руку на стол и выжидательно взглянула на меня, и я решила без длительной подготовки хватать кота за шкирку.

– Почему вы обвинили Николая Лаврова в убийстве Натальи Псовой? У вас имелись доказательства его преступного умысла?

Татьяна опустила голову:

– Да нет, просто погорячилась. Мы с Натой дружили с детства, ходили в один класс. Я после смерти мамы у Псовых дневала и ночевала. Ее родители, Игорь Евгеньевич и Сонечка – все только так ее мать звали – мне очень помогли. Псов занимал высокий пост, имел огромные связи, причем не только в мире медицины. Именно он устроил меня на учебу в институт, и я оказалась в одной группе с Наташкой. Мы так радовались, что будем вместе, планировали потом и работать бок о бок. Помню наш самый первый учебный день – все сидят в аудитории в белых халатах… Сейчас смешно говорить, но тогда я ощутила себя прямо профессором. Еще ничего не знала, ухо от ноги не отличала, но ведь на мне была форменная одежда врача!

Волошина закинула ногу на ногу и предалась воспоминаниям, я ей не мешала. Чем дольше человек говорит, тем больше шансов, что он разболтает то, о чем следовало бы промолчать…

В первый же день занятий Наташа Псова встретила Николая Лаврова и влюбилась. Ната была симпатичной, веселой, легкой на подъем девушкой, заводилой институтских вечеринок, примой команды КВН курса. Она одевалась лучше других, была не стеснена в средствах, могла всю группу повести в кафе и оплатить счет. Дом родителей всегда был открыт для ее сокурсников. И мать, и отец Наташи радушно принимали друзей дочери, а Новый год студенты всегда встречали на их даче. Причем праздник устраивали не в складчину – Наташа созывала ребят к обильно накрытому столу. Вот только с учебой у звезды курса дело не ладилось. Всем было понятно: Псова не очень-то хочет становиться врачом, ее отправили в медвуз родители, и теперь педагоги по разным причинам, в основном из уважения к Игорю Евгеньевичу, натягивают его дочери троечки. Другую девушку, беззастенчиво эксплуатировавшую любовь предков, в институте бы разом подвергли остракизму, но Наташа была такой милой, такой приветливой! И она откровенно говорила:

– Ой, ребята! Сплю и вижу себя в театре. Но папа сказал: «Сначала получи серьезное образование, а потом можешь корчить рожи на сцене». Только диплом выдадут, сразу кинусь на кастинг в мюзикл. Ни секундочки врачом работать не буду.

Никто не сомневался, что Псову примут в труппу. При институте был студенческий самодеятельный коллектив, там поставили оперетту, и Наташа блистала в главной роли. Причем танцевала и пела так, что ректор вуза позвонил Игорю Евгеньевичу, своему другу, и сказал:

– Зачем ребенка мучаешь? Девочке медицина совсем не нужна! У тебя в семье Гурченко растет, жалко, если загубишь талант.

Но отец Псовой стоял на своем, его дочь обязана стать дипломированным врачом.

Ясное дело, за такой девушкой ухаживало много ребят. Но сердце Наты было отдано Николаю.

Когда Наташа объявила родителям о своем желании выйти замуж за Лаврова, всегда и во всем поддерживавшие дочь папа с мамой встали на дыбы и категорично ответили:

– Нет.

Ната устроила истерику. Потом примчалась к Тане и потребовала: