Памела или награжденная добродетель

"Что касается до молодова Ханжи Вилліамса, мнѣ нѣчево васъ учить, желаю, что бы онъ не видалъ впредь эту безпутную дѣвку, я просилъ господина Схортера моего прокурора, чтобъ скорѣя ево посадилъ въ тюрму за долгъ моихъ денегъ, которыхъ бы я отъ нево ни когда не истребовалъ, ежелибъ онъ не такъ поступать началъ: ибо я о всѣхъ ево бездѣльныхъ поступкахъ извѣстенъ, и не могу снесть досады видя и списьма вашего ево съ нею инстриги, и намѣреніе, въ коемъ онъ признался чтобъ помогать ей къ уходу, въ такое время, когда еще мои намѣреніи ему были не извѣстны; ежели бы онъ по мнѣнію ево изъ жалости хотѣлъ подать помощь онъ бы прежде ко мнѣ отъ писать былъ, долженъ, слѣдуя должности своего чина, и памятуя мою милость; но онъ плѣнясь идола сего красотою, такъ какъ лицемѣръ вознамѣрился самъ съ нею бѣжать, и меня обносить въ домахъ честныхъ, объ чемъ господинъ Дарнфортъ самъ ко мнѣ писалъ про ево бездѣльническія происки.

"Сіи поступки вмѣсто тово, что бы ему дать мѣсто, принудили меня раззорить ево въ конецъ, и низвергнуть въ темницу. Кольбрантъ мой вѣрной Швейцаръ во всѣмъ волю вашу исполнитъ ежели другіе будутъ сему противны хотя она и увѣряетъ, что ни какой надежды оному страмцу не подала, но я не могу сему повѣрить, она бы со всей своею непорочностію и тихостію притворною, съ радостію ушла съ нимъ. Подумайте куда бы она ушла? Съ мущиной которова только съ недѣлю знать стала? И съ которымъ фамиліарно обходится весьма ей безчестно, не поверя моимъ обнадеживаніямъ, которые я подтверждалъ клятвами.

"Думаю, что я нынѣ ее отъ всево сердца ненавижу, и хотя твердо положилъ ни чево и не дѣлать, но что бы отмщеніе мое удовольствовать, и наказать за недовѣрчивость, честному моему слову, также и за презрѣніе любви моей, я могу принудить ее терпѣть все, а особливо, чево она всево болѣе боится и потомъ отдать злой ее долѣ. Пускай идетъ въ лѣса и долины и слушаетъ, какъ эхо будетъ повторять жалобу ея и вздохи. Пускай рыдаетъ потерявъ непорочность свою, которою сія дура и баснословка такъ много себя славитъ и ставитъ за велико. Я ѣду въ Лондонъ съ моею сестрою, и какъ скоро раздѣлаюсь съ нею, что думаю окончить недѣли въ три или меньше, то къ вамъ приѣду и привезу опредѣленное наказаніе сей не благодарной, дабы всѣ ее бѣды окончить; а между тѣмъ прилѣжно за нею смотрите, я вамъ давно сказывалъ, что она наполненна замысловъ и затѣй лукавыхъ, въ протчемъ я

Вашъ пріятель.

Чуть, что успѣла я ужасное сіе письмо прочитать, госпожа Жевкесъ вошла ко мнѣ въ превеликомъ страхѣ вся поблѣднѣвши, узная что ошибкой ее письмо у меня быть надобно, для чево вы мое письмо читали? съ превеликимъ сердцемъ она мнѣ сказала и вырвавъ письмо, которое въ рукахъ держала, продолжала рѣчь свою, вы видите, что въ началѣ написано мое имя, политика и учтивость должны запретить вамъ читать ево далѣе. Не ругайте меня я ей отвѣчала, въ моихъ несносныхъ печалѣхъ, на счастье мое скоро васъ избавить отъ труда смотрѣть за мною, не могу живу быть, видя ясно свою погибель, и въ тотчасъ бросилась на постелю въ слезахъ утопая. Она въ другой палатѣ прочитала письмо свое и вошла ко мнѣ тотчасъ, подлинно говорила она мнѣ, письмо сіе ужасно, я сама много опечалена имъ стала, и правильно боялась, чтобъ ваша нѣжность и упорство далеко васъ не замчали. Оставте меня госпожа Жевкесъ, я ей сказала, не могу болѣе говорить съ вами. Бѣдная дѣвка она сказала добро, я тебя оставлю, а чрезъ часъ приду опять и надѣюсь, что будешь веселѣе, вотъ возми и твое письмо, и положа оное ко мнѣ на постеліо вышла. Я съ начала не имѣла прочитать мочи, о злой человѣкъ и не милосердной! какіе пагубы и злости выдумать не можетъ! о гонитель, безчеловѣчный! какъ скоро возвратились мои силы, то и стала я разсуждать о содержаніи страшного сего письма. Слова написанные въ немъ дура, лукавой идолъ, показались весьма суровы вашей Памелѣ, сама себя спрашивала, какіе я худыя дѣла дѣлала? И изслѣдывая всѣ мои поступки смотрѣла, достойналь я своего несчастія, вздумала также, что и о бѣдномъ Иванѣ провѣдали, удивлялась нечестивымъ поступкамъ господина Дарнфорта, которой обо всемъ писалъ, что говорилъ имъ несчастный Господинъ Вилліамсъ, наконецъ заключила, что отмщеніе господина нашева за то, что сей доброй и честной человѣкъ зжалясь надо мной, оказывалъ свои услуги, а всево болѣе терзало духъ мой, вспомня страшнаго Кольбранта, которой затѣмъ присланъ, чтобъ бѣды мои умножить. А когда вспомнила, что онъ хотѣлъ отнять мою непорочность, то вся кровь во мнѣ оледенѣла. Чрезъ три недѣли пишетъ онъ, приѣдетъ згубить меня! какіе ужасные слова сіи! о Боже ускори въ мою помощь! и отними духъ мой прежде, нежели пріѣдетъ врагъ сгубить меня, или вразуми убѣжать несчастія, которое грозитъ мнѣ пуще смерти! о Боже остави грѣхъ мой, естли я виновна.

Потомъ взяла письмо, которое подписано было къ госпожѣ Жевкесъ, оно не меньше тово ужасно, и вотъ какъ написано было.