Памела или награжденная добродетель

Злая Жевкесъ легла на свое мѣсто къ стѣнѣ, а я подвинулась къ ней ближе, чтобъ дать мѣсто дѣвкѣ, ежели проспится, гдѣ ключи госпожа Жевкесъ, я ее спросила? Хотя я нынѣшнюю ночь и небоюсь, однакожъ пожалуй покажи ихъ, она безъ отговорочно вынувъ изъ кармана, мнѣ ихъ и показала.

Чрезъ четверть часа я увидя, что Нанонъ шевелится, сказала, бѣдная Нанонъ, я думаю завтре у тебя голова болѣть будетъ съ похмѣлья. Молчите, злодѣйка мнѣ закричала, вы мнѣ мѣшаите спать, и я никогда васъ такъ словоохотной не видала. Не погнѣйвайтесь, я ей говорила, скажите мнѣ только одно? Какъ вы думаете, не слыхала ли Нанонъ, какъ я про моево господина говорила? Нѣтъ, конечно съ пьяну ни чево неслыхала, она мнѣ отвѣчала: ибо ты и сама слышала, какъ она крѣпко спала. Мнимая Нанонъ проснувшись стала ворочатся, видно размышляла какъ бы удобнѣе то злое и безчеловѣчное намѣреніе произвести въ дѣйство; что видя проклятая Жевкесъ ее спросила, Нанонъ, проснулась что ли ты? Поди къ намъ: ибо Памела разохотилась говорить, и не скоро спать станетъ.

Мнимая Нанонъ, подошедъ къ постелѣ сѣла въ стулѣ и стала раздѣваться. Завѣсъ тогда у кравати опущенъ былъ и затѣмъ мнѣ лица ее было не видно; бѣдная Нанонъ, конечно у тебя я говорила ей голова болитъ? Но она мнѣ ни чево не отвѣчала: а злоумышленная Жевкесъ говорила, или вы забыли что я не велѣла ей при мнѣ съ вами говорить, (ибо имѣя сей умыселъ уже два дни назадъ, запретила ей на мои вопросы отвѣчать.) Между тѣмъ послышалось мнѣ, что притворная Нанонъ очень тяжело дышетъ и торопится раздѣватся, конечно, сказала я она бѣдная занемогла, что ты Нанонъ? Но она мнѣ ни чево не отвѣчала.

Ужасно вспомнить! и страшусь писать стыдяся! мнимая сія дѣвка раздѣвшись легла въ постелю трепещущи как будто въ сильной лихорадкѣ, а я съ дуру зжалилась, думая что она очень занемогла, но сей варваръ трясся не даромъ, зная свое безчеловѣчіе и злое намѣреніе сгубить меня.

Откуда взять мнѣ слова, любезная мать моя! ибо родителю моему не надобно и показывать сію часть ужаснаго моего повѣствованія, какъ расказать о всемъ, что происходило! злой и безчеловѣчной господинъ взялъ лѣвую руку мою и положилъ къ себѣ на шѣю; а правую проклятая Жевкесъ держала, по томъ онъ меня обнялъ; я все таки думала что піяная дѣвка: съ ума что ли ты сошла Нанонъ? Лежи смирно. Но вдругъ услышала голосъ страшнѣе удару громовова! теперь пришло время говорилъ онъ повѣрить тебѣ Памела моимъ угрозамъ. Я такъ закричала, что чаю во всѣмъ домѣ слышно было! Но нѣкому было помогать мнѣ! сердце мое стало замирать. Злой звѣрь, проклятая жена кричала имъ. О Боже милосердый! спаси меня руки сего хищника! спаси скорѣе или отыми духъ мой! а онъ державъ мои руки говорилъ, послушай Памела, я тебѣ скажу только въ послѣдней разъ? Ты знаешь сама, что я до сѣхъ поръ ни какихъ предпріятій не имѣлъ противъ тебя вредныхъ. А это что, я ему сказала, что пришолъ лечь сюда въ постѣлю и держать мои руки, не хочу слушать пока не встанете съ постели и сію проклятую злодѣйку съ собой не поднимете.

Полна сударь, говорила сія проклятая и безстыдная жена терять время и медлить по пустому, хотя и покричитъ и послѣ будетъ спокойна. Молчи, онъ сказалъ ей; слушай Памела, вы видите что теперь со всѣмъ въ рукахъ моихъ, не льзя уйти и супротивлятся, но я васъ не трону ежели вы примите мои обѣщаніи, и теперь же оставя васъ тотчасъ вонъ выйду, а ежели нѣтъ, то сего случая ни какъ изъ рукъ не опущу.

О государь мой! я ему говорила, сотвори милость оставь меня, я все здѣлаю что мнѣ возможно. По божись мнѣ, что на мои обѣщаніи склонитесь, и по томъ хотѣлъ положить ко мнѣ въ пазуху руку. Страхъ и горесть повергли меня въ такую слабость, что я со всѣмъ памяти лишилась и вся оледенѣла. Они почувствуя мой холодъ подумали что я умерла; я и подлинно долго безъ памяти лежала, а когда опомнилась, то увидѣла, что Жевкесъ со всѣмъ уже одѣта подлѣ постели моей стояла, а онъ съ другой стороны въ шлафоркѣ и въ туфляхъ сидѣлъ въ креслахъ. Я какъ скоро ево близъ постели моей увидѣла, то вскочивъ безъ памяти хотѣла бѣжать, а то и забыла, что была раздѣта. Господинъ мой показывая свою жалость хотѣлъ мнѣ говорить, но я зажавъ рукою ротъ ему говорила, не сказывай мнѣ пожалуй, что вы со мною здѣлали въ моемъ жалкомъ и почти мертвомъ состояиіи.

Онъ меня ужасными клятвами увѣрялъ, что мнѣ ни какова бесчестія не здѣлалъ, и видя въ такомъ состояньи, самъ испужался такъ, что всѣ свои предпріятіи оставилъ и ни чево больше не желалъ, какъ только что бы я была спокойна, а какъ скоро успокоюсь, то обѣщалъ тотчасъ оставя меня итти въ свою спальню. Государь мой, я ево возрыдая просила, покажите словъ своихъ справедливость и выведите злую и безчеловѣчную Жевкесъ съ собою.