Память

1378 год. Вожа, генеральная «репетиция». Среди лета сторожа донесли Дмитрию, что идет на него сильное степное войско, посланное Мамаем и возглавляемое мурзой Бегичем. Московский князь выступил навстречу, переправился через Оку. И вот за небольшой рекой рязанской земли замаячили всадники в остроконечных шапках, заблистали на солнце острия их копий. Русские войска не пошли на противоположный берег Вожи, «ста против них крепко». Дмитрий Иванович возглавил центральный полк, а князь Данила пронский и московский окольничий Тимофей Вельяминов – фланговые. Несколько дней стояли противники на берегах Вожи и 11 августа 1378 года, как писал Н. М. Карамзин, ордынцы наконец «сами начали битву: перешли за реку и с воплем поскакали на Россиян; видя же их твердость, удержали своих коней: пускали стрелы, ехали вперед легкою рысью». И вот по команде Дмитрия русские полки пришли в движение – одновременно ударили по центру и с флангов. Степная конница смешалась, обратилась в бегство. У переправы их расстреливали из луков, рубили мечами, кололи копьями. В сражении погиб сам Бегич и несколько ордынских «князей»: Хазибей, Коверга, Карагалук, Кострок… Наступили сумерки, за ними туманная ночь. Карамзин: «Ночь и густая мгла следующего утра спасла остаток Мамаевых полков. На другой день Великий Князь уже тщетно искал бегущего неприятеля: нашел только разбросанные в степях шатры, юрты, кибитки и телеги, наполненные всякими товарами».

Это была первая большая победа над степняками за полтора века!

Были за то же пятнадцатилетие, кстати, два горьких поучительных урока и еще один, особо приметный, обогативший Дмитрия бесценным военным опытом.

В 1368 году напал на московское княжество Ольгерд литовский. Этого Дмитрий не ожидал, очевидно, оставив без надзора свои западные границы. Патриаршая летопись сообщает не только о нападении Ольгерда, но и дает ему отличную характеристику, как выдающемуся полководцу, побеждавшему военной хитростью: «Никто же не ведаше его, куды мысляше ратью ити или на что събирает воиньства много… да не изыдеть весь в землю, на неяже хощет ити ратью, и, таковою хитростью изкрадываше, многи земли поймал, и многи грады и страны попленил, не толико силою, елико мудростию воеваше». Дмитрий, правда, послал по своей земле грамоты, призывая на военный сбор, но они не успели – Ольгерд разгромил разрозненные отряды Дмитрия, стремительным маршем вышел к Москве. А из-за собственной беспечности на реке Пьяне через десять лет потерпело сокрушительное поражение от ордынцев нижегородское войско: «…доспехи своя на телеги и в сумы скуташа, рогатины, сулицы и копья не приготовлены, а инии еще и не насажени быша, такоже и щиты и шеломы; и ездиша, порты своя с плечь спущающе».

Дороговато обошлось в обоих случаях традиционное упование на «авось» да «небось», что заставило Дмитрия Донского принять летом 1380 года особые предупредительные меры. Отменные воины на лучших лошадях были загодя посланы далеко в степь и не спускали острых глаз с огромного вражеского войска. Были созданы специальные отряды удальцов-«сторожей», постоянно сносившиеся с Дмитрием, который, очевидно своевременно узнав о трехнедельном стоянии Мамая в верховьях реки Воронежа, максимально использовал это время для сбора, концентрации, смотра войск и смелого марша его за Оку, на Куликово поле.