Память

– Руибаль. Вы его вымоете. Побреете. Вернете какую-нибудь одежду. Я знаю, что там у него в квартире, внизу, есть полный комплект гражданской одежды. – Может, если Иллиан не будет выглядеть столь похожим на животное, они перестанут с ним обращаться, словно с животным?

– Милорд, – заговорил полковник, – я не хотел бы просить моих санитаров еще раз рисковать зубами. Но если вы останетесь, мы попробуем. Вы – единственный виденный мною человек, кого он не попытался двинуть.

– Да. Конечно.

Майлз наблюдал за всей процедурой. Похоже, присутствие знакомого человека влияет на Иллиана успокаивающе. Лучше всего, чтобы рядом были люди, которых он знает как можно дольше; в какой бы день какого года он ни открыл глаза, он в любую минуту сможет увидеть знакомое лицо – того, чьему рассказу он поверит. Снова одетый, Иллиан сидел на стуле и ел с принесенного одним из санитаров подноса – очевидно, это была первая еда за последние пару дней, которую он не пытался превратить в метательное оружие.

В дверях появился офицер и обратился к Руибалю.

– Совещание, о котором вы просили, созвано, милорд Аудитор, – сообщил Руибаль Майлзу. Этот заискивающий тон прозвучал не только в честь грозного аудиторского статуса Майлза, поскольку Руибаль тоскливо добавил: – А после вы вернетесь?

– О, да. А тем временем… – Взгляд Майлза упал на Айвена.

– Я, – негромко сформулировал Айвен, – предпочел бы нагишом атаковать позицию лазерных пушек, чем одному оставаться здесь.

– Я буду об этом помнить, – кивнул Майлз. – А пока что – оставайся с ним до моего возвращения.

– Угу. – Айвен принял эстафету и сел возле Иллиана на стул, который освободил Майлз.

Следуя за Руибалем к двери, Майлз слышал голос Иллиана, для разнообразия скорее дружеский, чем напряженный: – Айвен, идиот. Что ты здесь делаешь?

Глава 17

Конференц-зал клиники обладал всеми типовыми чертами СБшных комнат для совещаний, где Майлз за свою жизнь провел бессчетное число часов. Главное место на круглом черном столе занимал проектор головидео с панелью управления, выглядевшей, словно навигационный пульт скачкового корабля. К столу были уже придвинуты пять вращающихся кресел, и трое сидевших торопливо вскочили на ноги, вытянувшись по стойке «смирно», когда Руибаль провел Майлза внутрь. Теперь, когда все были в сборе, обнаружилось, что в комнате нет никого чином ниже полковника, кроме самого Майлза. Для Форбарр-Султаны такое не было чем-то необычным; и на другом конце города, в Имперском Генштабе, где служил Айвен, ходила шутка, что это за кофе надо посылать полковников.

Нет, он не ниже и не выше их по чину, напомнил себе Майлз. Он вообще вне этой последовательности. Было очевидно, что, как бы эти люди ни привыкли к генералам и адмиралам, с Имперским Аудитором они свели близкое знакомство впервые. Последний раз СБ перенесла аудиторскую проверку почти пять лет назад, и в поле зрения тогда традиционно оказались финансы. В тот раз Майлз неожиданно налетел на проверку, будучи проверяемым сам: Аудитор тогда мертвой хваткой вцепился в некие аспекты бюджета дендарийских наемников. В том расследовании был опасный привкус политики, но Иллиан избавил Майлза от него.

Руибаль представил всю команду. Сам он оказался невропатологом. Следующим, а может, и первым, по значимости шел контр-адмирал доктор Авакли, биокибернетик. Авакли откомандировали из медицинской группы, занимавшейся вживлением нейроимплатантов всем скачковым пилотам Имперской Службы; это была единственная имевшаяся на Барраяре технология, чем-либо напоминающая ту, по которой был произведен эйдетический чип Иллиана. Авакли, по весьма забавному контрасту с кругленьким Руибалем, был высок, худощав, напряжен, словно струна, и уже начинал лысеть. Майлз понадеялся, что последнее – признак напряженной работы мысли. Двое других оказались помощниками Авакли в области техподдержки.

– Благодарю вас, джентльмены, – произнес Майлз, когда процедура представления завершилась. Он сел, сели и остальные, кроме Руибаля, явно выбранного говорить за всех.

– С чего вы хотите, чтобы я начал, милорд Аудитор? – спросил у Майлза Руибаль.

– Гм… с начала?

Руибаль покорно принялся единым духом перечислять длинный список неврологических тестов, иллюстрируя его показом данных и результатов на головидео.

Несколько минут такого перечисления, и Майлз перебил его: – Прошу прощения. Я не совсем точно выразился. Можете пропустить все отрицательные результаты. Переходите прямо к положительным.

После короткого молчания Руибаль произнес: – Как итог, я не обнаружил никаких свидетельств органических поражений нервной системы. Уровень физического и психологического стресса, весьма опасно высокий, я считаю скорее эффектом, чем причиной биокибернетической аварии.

– Вы согласны с таким заключением? – спросил Майлз у Авакли. Тот кивнул, хоть и рассудительно чуть поджал губы, подчеркивая, что человек всегда может ошибаться. Авакли с Руибалем обменялись кивками, и Авакли занял место Руибаля за управлением проектора головидео.