Память

– Если бы нам вовремя сказали про перемирие, у нас бы руки целы были. В последний момент ранило. Так обидно! – сказал австриец почти с такой же повязкой на руке, как у поляка.

– А что, все австрийцы украинский знают? – поинтересовался Стах.

– Так у нас рядом украинский легион был, и поляков много. Украинский с польским схожи! За четыре года войны выучили. Вот это и есть, наверное, единственная польза – язык выучили, – пошутил австриец.

– А мне интересно, что ж теперь с Украиной будет? Говорят, что Антанта украинцам предлагает с ней в союзе быть, а немцы на свою сторону перетягивают? – спросил украинец.

– А зачем Германии Украина? – не понял Стах.

– Так как же, без Украины Россия не такая большая и сильная будет. Не такая страшная, – объяснил офицер, – Кому нужна сильная держава под боком? Лучше разделить и ослабить.

– А я слышал, что Украина хочет свои земли сдать врагам, лишь бы от России уйти, – сказал поляк. – Есть такой «Союз вызволення Украйны». Они что предлагают? Пусть, говорят, сначала Украину оккупируют, а потом независимость Украине вернут.

– Да, я тоже такое слышал. Достижение национальной независимости путём первоначальной оккупации, – подтвердил офицер. – Но это риск. А вдруг, потом никто не даст независимость?

–И с Россией теперь Украине никак нельзя, – сказал темноволосый человек с акцентом – то ли татарин, то ли кто другой, – В России теперь большевики, а Рада против большевиков. Все большевики из Рады вышли.

– А тыто откуда знаешь? – удивился офицер.

– Пашка, друг мой, сосед по окопу, с которым три года вместе воевали, рассказывал, он в большевицкой партии был, газеты получал. Убили Пашку. Если бы мириться раньше начали, жив был бы друг мой.

– А что ещё он рассказывал? – заинтересовался офицер.

– А ещё говорил, что Каледин, атаман войска Донского, не признал власть большевиков, сказал, что независимым теперь будет, – объяснял татарин.

– От кого независимым? От Украины? – спросил поляк.

– От России, наверное, я точно не понял, – засмущался татарин.

– Да, теперь все друг от друга независимые. Каждый сам себе начальник. Слабые мы теперь стали, – начал сокрушаться русский офицер и сам испугался, что сказал такое при австрийцах.

– Мы этого не слышали, – засмеялись австрияки, – нам тоже воевать ой как надоело! Дети дома уже выросли. Вернёмся – не узнаем.

– Да и нам пора домой, – засуетился Стах. – Спасибо за курево, за чай.

– И за беседу спасибо, – подхватил Якуб, – не думал, что такое возможно, чтоб Русские, австрияки, поляки, украинцы вместе в одном окопе чай пили. Удачи всем! – попрощался Якуб.

– И жизни без войны! – закончил беседу Стах!

– Без войны! – чокнулись кружками с чаем бывшие враги.

19. Потеря.

– Саша, просыпайся,– посреди ночи разбудила Александру Орина.

– Что случилось? – подскочила Саша.

– Марине плохо, – ответила испуганная Орина.

– Так надо доктора, – недоумевала Саша.

– Она тебя зовёт, сходи, пожалуйста, Александра, – возник в дверях Семён.

Саша прикрылась одеялом, поперхнулась и закашлялась.

– Хорошо, сейчас оденусь.

Все вышли. Саша стала одеваться, ломая голову, зачем зовут её, если там нужен доктор.

Саша и Семён шли быстрым шагом по ночным улицам посёлка, снег поскрипывал под ногами, луна ярко светила. Всё было бы вполне романтично, если бы не цель визита, которая, собственно, была непонятна. Семён и Саша вошли в дом. Сашу проводили в комнату к Марине, Семён было ринулся следом, но его не пустили. Александра и мама Марины, тётя Забава, вошли в комнату. Света почти не было. Свеча стояла на маленьком столике, и две младшие сестрёнки Дана и Ждана дежурили у кровати больной. Марина металась, стонала, увидев вошедших, сказала:

– Мама, оставьте нас с Сашей одних и девчонок уведи.

Все покорно вышли. Было слышно, как они удерживают за дверью бунтующего Семёна.

– Что стряслось, Марина? – спросила испуганная стонами Саша.

– Плохо мне, Александра, – ответила Марина.

– Так врача надо срочно, – подскочила Саша.

– Сядь, не суетись. Того врача, что мне нужен, в нашей деревне нет.

Удивленная Саша молча села рядом и почувствовала, что кровать мокрая. Саша откинула одеяло и увидела, что простынь в крови, отшатнулась, собралась позвать на помощь, но Марина её остановила.

– Это по твоей части.

– По какой моей части? – не поняла Александра.

– Беременна я.

– Но ято тут при чём? – вскрикнула Саша.

– Не хочешь помочь, можешь уходить, но знай, что меня кроме тебя никто не спасёт.

Саша попыталась успокоиться, подошла к окну, но там не было её любимого ореха, который придавал силы и подбадривал. Луна светила, прокладывая светлые дорожки между деревьев. Саша поняла, что деваться ей некуда, сняла зипун, шаль.

– Рассказывай, что произошло? –жёстко спросила Саша.       Жизнь, в очередной раз, не оставляла ей выбора. Её подташнивало от волнения, от груза ответственности, от страха, что она ничего не сможет сделать. Как же мало она знает! С людьми ей только однажды пришлось иметь дело, когда рожала Орина, а до этого принимала роды только у коров, да лошадей, да и то только в роли помощницы, всё делал отец.