Память, что зовется империей

Почта заняла весь день и добрую часть вечера. В основном это была обычная корреспонденция второстепенного, но все же политически значимого посольства: справочные запросы из канцелярии императора и университетов касательно традиций, экономики и туристических возможностей на Лселе, протокольные извещения. Запросы о репатриации от станционников, проживавших в тейкскалаанском космосе и желающих вернуться – их Махит подписала, – и небольшая партия запросов на въезд, которые она одобрила и переслала в имперское ведомство, занимавшееся «въездными визами для варваров». Неожиданно большое число не до конца одобренных виз на пролет через космос станционников для военного транспорта тейкскалаанцев – все уже с личной печатью Искандра, но мало какие собственно подписаны. Такое недоделанное разрешение ничего не значило. Как если бы Искандра прервали во время официального одобрения для захода на территорию Лсела целого легиона. Махит ненадолго отвлеклась и задумалась над количеством запросов и причиной, почему их не проштамповали и не подписали одновременно, а затем отложила до более спокойного момента. Что бы там ни думал сам Искандр перед смертью, она не готова пропускать военный флот через сектор своей станции без хоть каких-то данных, для чего им идти в таком количестве.

Ни один запрос не касался корабля «Кровавая Жатва Возвышения». Должно быть, отправку этого судна одобрил кто-то другой. С другой стороны, Искандр уже погиб, когда требовалось принять этот запрос. Махит стало нехорошо. Кто-то этот корабль послал – и ей бы стоило узнать кто…

Но Три Саргасс уже передала следующий инфокарт-стик, где оказался чрезвычайно отвлекающий сумбур по поводу пошлин на ввоз и грузовых манифестов, причем тогда, когда его присылали – Искандр был еще жив, – на ответ ушло бы всего полчаса. Теперь же решение потребовало в три раза дольше, учитывая, что за прошедшее время одна из сторон – станционник – уже покинула планету, а другая получила гражданство через брак и сменила фамилию. Махит попросила Три Саргасс отыскать новоиспеченного тейкскалаанца под его новым именем и отправить официальный вызов в юридический отдел ведомства по лицензированию межзвездной торговой деятельности.

– Просто проследи, чтобы он – как бы его там ни звали – пришел и оплатил пошлину за груз, который приобрел у гражданина моей станции, – сказала Махит.

Как оказалось, он выбрал имя Тридцать Шесть Внедорожный Тундровый Транспорт – это открытие повергло и Махит, и Три Саргасс в ошарашенное молчание.

– Ребенка так никто не назовет, – наконец пожаловалась Три Саргасс. – Никакого вкуса. Даже если его родители или ясли были на планете с низкой температурой и тундрами, где нужен внедорожный транспорт.

Махит внезапно задумалась и нахмурила брови: вспомнилось – отчетливо, – как в начале языковой подготовки на Лселе весь их класс попросили придумать себе тейкскалаанские имена на время обучения. Она выбрала «Девять Орхидея» в честь героини ее на тот момент любимого романа – о приключениях яслирода будущей императрицы Двенадцать Солнечная Вспышка, которую звали Пять Орхидея. Это очень по-тейкскалаански – выбрать имя по любимой книге. Имена однокурсников в то время ей казались гораздо менее удачными, так что она раздувалась от гордости. Теперь же, в центре тейкскалаанского космоса, все это выглядело не просто какой-то апроприацией, но еще и абсурдом. И все же она спросила Три Саргасс:

– А как вы, тейкскалаанцы, выбираете имена?

– Числа – для удачи или качеств, которые желаешь своему ребенку, или из-за моды. «Три» – вечный любимчик, как и все однозначные числа; предположительно, Тройки основательны и изобретательны, как треугольник. Не падают, могут достичь вершин мысли и тому подобное. Когда человек выбирает «Тридцать Шесть», он просто корчит из себя разбогатевшего Горожанина – это глупо, но еще не так плохо. А плохо здесь «Внедорожный Тундровый Транспорт». Ну серьезно. О, кровь и солнце. Формально это допустимо – главное, взять неодушевленный предмет или архитектурный элемент, – но это так… Хорошие имена – это растения, цветы и природные явления. И слогов в них меньше.

До сих пор Махит еще не видела Три Саргасс такой эмоциональной, и становилось все труднее ее не полюбить. Она смешная. А Тридцать Шесть Внедорожный Тундровый Транспорт – еще смешней.

– Когда я учила язык, – тут же решилась поделиться она, предложить что-то в обмен на этот культурный факт – раз уж они работают сообща, то надо работать сообща, – нам задали притвориться, что у нас имена в тейкскалаанском стиле, и один мой одноклассник – из тех, кто экзамены сдает идеально, но говорит с ужасным акцентом, – назвался «2е Астероид». Иррациональное число. Считал себя умнее всех.

Три Саргасс задумалась, а потом прыснула.

– И не поспоришь, – сказала она. – Это же уморительно.

– Правда?

– Еще бы. Ты будто всю свою личность превращаешь в самокритичную шутку. Я бы купила роман от 2е Астероида – наверняка это была бы сатира.

Махит рассмеялась.