Память душ

– Ух ты, – тихо сказал Кирин. – Все читали эту проклятую книгу?

– Какую книгу? – спросила Талея.

– Это трудно объяснить… – Парочка продолжала спорить, а Кирин все не отводил от них взгляда. – Похоже, эти двое никогда ни за кем не ухлестывали?

Талея обнаружила, что стоит с разинутым ртом.

– Э-э… Я не… – Она взглянула на Кирина. – Не думаю, что Сенера вообще этим занималась. С кем бы то ни было.

– И Турвишар, кстати, тоже. Но ты бы видела, как он буквально потерял голову, когда думал, что ее ранили в Атрине[197].

– В самом деле? – Талея начала улыбаться. – Это очень интересно.

– Очень жаль, что единственное, что волнует Сенеру, – это ее собака, – сухо сказала Ксиван.

– Ваша светлость! – возмутилась Талея. – Будьте благоразумны! Вы ведь этого не знаете.

– Отлично! – признала Ксиван. – Эта собака и Релос Вар.

– Подождите, что вы сейчас сказали? – Кирин сейчас явно обращался к спорящим волшебникам.

Сенера и Турвишар замерли.

– Что именно из того, что мы сказали? – спросил Турвишар.

Кирин покачал головой:

– Сенера, повтори, что ты сказала о недостаточном внимании Турвишара к деталям.

Сенера растерянно уставилась на Кирина:

– Я сказала, что Турвишар слишком небрежно следит за явно ненадежными деталями повествования или слишком склонен к фантастическим измышлениям.

– Нет, после этого. Когда ты упомянула кракена, – помрачнел Кирин.

– Я сказала, что мысль, что Релос Вар вызвал Дочь Лааки, чтобы она преследовала каждый корабль, покидающий Кишна-Фарригу, следовало проверить с величайшей академической тщательностью, потому что не было никаких причин…

Кирин заморгал с таким видом, будто его ударили по голове.

– Потому что Релос Вар мог просто спросить тебя, куда я пошел. Потому что у вас есть Имя Всего Сущего. Ему не нужно было вызывать Дочь Лааки, чтобы напасть на корабль.

– Правильно! – Сенера закатила глаза. – И знаешь что? Господин Вар спросил меня! И ответ, который он получил, был гораздо менее запутанным, чем вызов дюжины морских чудовищ, чтобы выследить дюжину кораблей и напасть на них. – Она глянула на Турвишара. – Но разве я увидела сноску, указывающую на эту неточность повествования? Нет, не увидела![198]

Турвишар проигнорировал эту колкость:

– Но подожди, если Релос Вар не вызывал кракена, то кто это сделал?

Кирин одновременно выглядел злым и несчастным.

– Хамезра. Вуали, это должна была быть Хамезра. – Он ударил себя кулаком по бедру.

Талея наклонилась к Ксиван:

– Кто такая Хамезра?

– Таэна, – прошептала Ксиван. – Это настоящее имя Богини Смерти.

Талея прочистила горло. Она знала, что Ксиван не была поклонницей Таэны, главным образом потому, что богиня была виновата в нынешнем состоянии Ксиван. Если бы Таэна захотела вернуть Ксиван, Релосу Вару не пришлось бы возвращать ее как нечто застрявшее между жизнью и смертью.

– Но почему? – спросил Кирин. – Зачем ей это делать?

– Ты сам все объяснил, если верить рассказу Турвишара, – напомнила Сенера Де Мону. – Ее действия обеспечили более быстрый и незаметный переход. Или, по крайней мере, Хамезра думала, что так ее невозможно будет отследить. В конце концов, она может быть богиней, но она не всеведущая и она не знала, что у нас есть Имя Всего Сущего, пока несколько месяцев спустя Джанель не сказала об этом Тераэту. А еще можно учитывать, что Таэна хотела убедиться, что ты продолжаешь думать, что Релос Вар – твой враг, чтобы ты не слушал ничего, что он должен был сказать.

Кирин, стоявший, прикусив кончик большого пальца, глянул на нее:

– Релос Вар – мой враг.

– Ой, хнык-хнык, он забрал твой модный меч. Забудь и живи дальше. Вы и он сражаетесь за одно и то же.

– Нет, – сказал Кирин. – Не за одно. И даже если мы хотим получить тот же результат, он доказал, что ему все равно, что нужно сделать, чтобы достичь этого. Кого он должен убить, кто должен умереть. У Релоса Вара нет ни друзей, ни семьи, у него есть лишь инструменты, о которых тебе, возможно, стоит задуматься.

– По крайней мере, – огрызнулась Сенера, – ты теперь понимаешь, о чем я говорила все это время: Таэна готова на все, чтобы получить то, что она хочет. Разве жизнь для нее что-нибудь значит?

– А для тебя? – возмутился в ответ Кирин. – Разве не ты говорила Коуну, что физические тела – наши тюрьмы? О, и можем ли мы поговорить о том, сколько тысяч людей погибло из-за тебя в Джорате?

– Если ты начнешь сравнивать количество моих мертвецов с количеством убитых Богиней Смерти, – сказала Сенера, – то я уверена, она победит. А если подумать, то и ты тоже, Король Демонов.

Кирин вздрогнул.

– Хватит. – Тон Ксиван подвел всему итог.

В кругу собеседников повисло неловкое молчание, они уставились друг на друга.

Талея наклонилась к Кирину:

– Спасибо.

– За что? – На лице Кирина появилось напряженное выражение. – А, за это. Не за что. – Он закусил губу. – Хочешь, чтобы я передал что-нибудь Джанель, когда увижу ее снова?

Карие глаза Талеи скользнули к Ксиван, словно она спрашивала у нее разрешения.